На краю бездны

Она сует руку в карман куртки в поисках сигарет, и я вспоминаю сцену из другого времени. Дейзи сидит там, где сейчас я, а я на скамейке рядом с ней. Зима, темно, летняя эстрада кажется громадной пещерой. Мы обе курим. Я делаю последнюю затяжку и щелчком отправляю окурок под скамейку напротив, где она приземляется, рассыпая сноп рыжих искр.

– Говорю, он нормальный чувак, – произносит Дейзи. – У него есть телескоп, это так круто! Он дает нам посмотреть. В него можно разглядеть звезды и планеты, а один раз я видела целую галактику! Ты тоже приходи как-нибудь.

Меня пробирает дрожь. Телескоп. Кажется, я с самого начала это знала. Наверное, и правда знала.

– У него есть телескоп?

Кэт кивает.

– Где?

– На крыше.

Я закрываю глаза и вижу все в мельчайших подробностях. Дэвид снимает с телескопа пластиковый кожух и спрашивает у девочек, на что бы они хотели посмотреть. Сегодня ясно, говорит он, видимость просто отличная.

Видимость? Я сразу понимаю, что он имеет в виду: атмосфера практически спокойная, изображение будет четким и качественным. Но откуда я это знаю? Дейзи мне объяснила? Или он сам?

Закрываю глаза и вижу Дэвида. Он смотрит на мои руки.

– О, ты принесла свою камеру, – замечает он.

Я резко открываю глаза. Я снова сижу на летней эстраде в обществе Кэт.

Камера. Моя первая.

– Там Бетельгейзе, – говорит Кэт.

Она смотрит на небо, и я, проследив за направлением ее взгляда, вижу красноватую кляксу.

– Хочешь услышать кое-что интересное? – спрашиваю я. – Звезда, на которую ты смотришь, возможно, уже не существует.

– Но я ее вижу.

– Да. Но она так далеко, что ее свету требуется пятьсот лет, чтобы дойти до нас. Это означает, что картинка, которую мы сейчас видим в телескопе, это то, как Бетельгейзе выглядела в тысяча пятьсот каком-то году. А Бетельгейзе – сверхгигант, который приближается к концу своего жизненного цикла. Она может взорваться в любой день.

Мы обе устремляем взгляд на красную звезду.

– Только не забывай, что ты видишь прошлое. К тому времени, когда мы сможем наблюдать ее взрыв с Земли, он будет фактом уже свершившимся. Пятьсот лет тому назад.

Она с минуту молчит, потом спрашивает:

– Вам тоже она нравится больше всех других звезд?

Я ищу глазами Андромеду. Нет, хочется мне сказать. Но я молчу и лишь плотнее кутаюсь в куртку, пытаясь защититься от пронизывающего холода.

– Знаешь, что я думаю?

Не дожидаясь, когда она ответит, я говорю:

– Я думаю, что Элли увезли на торфяники, чтобы проучить. – Выдерживаю паузу. – Или предупредить.

Молчание Кэт красноречивей любой реакции.

– Предупредить, чтобы никому не рассказывала о происходящем. Вот что я думаю.

Она смотрит куда-то вдаль. Волосы падают ей на лицо.

– Я помогу тебе, – уверяю я. – Если ты разрешишь. Если расскажешь, кто тебя обижает.

Она молчит. Забытая сигарета тлеет у нее в руке.

– Это ведь не твой бойфренд? Или не только он. Кто еще?

Я жду, но она и на этот раз не отвечает. Тогда я сую руку в карман и достаю телефон.

– Можно, я кое-что тебе покажу?

Я нахожу видео, которое прислали сегодня утром, и запускаю воспроизведение.

– Что это?

– Смотри.

Она молча повинуется. Когда ролик заканчивается, она переводит взгляд на меня.

– Это девушка, которую они убили, – говорит Кэт.

Она не спрашивает, не раздумывает. У нее нет сомнений, она уверена: именно так все и было.

– Ты знаешь, кто прислал ролик? Кто мог его сохранить?

Она качает головой. Я снова включаю видео. Дейзи позирует и кривляется. Она надевает темные очки и отворачивается от камеры.

«Ну как?» – спрашивает она, хотя на самом деле на видео нет звука, ее голос звучит лишь в моей голове.

«Я все правильно делаю?»

Я останавливаю видео и приближаю картинку. В стеклах ее темных очков что-то отражается, расплывчатое пятно, в котором совсем смутно угадывается лицо. Опознать человека невозможно.

Но только теперь я знаю, кто это. Знала с самого начала, но старательно отгораживалась от этого, не подпуская к себе, всячески избегая, как какую-то мертвую тварь, на которую не хочется смотреть. Животное, истекающее кровью на снегу.

Это я. Это я там, по другую сторону камеры. Я говорю ей, что делать, руковожу ею, одолжив свою куртку, свои очки и туфли на каблуках. Я снимаю, как она кривляется и прихорашивается на фоне трейлера. Это все я.

Но зачем? И как видео оказалось у того, кто загрузил его на сайт?

Я откладываю телефон:

– Думаю, это предупреждение.

– От кого?

– От убийц Дейзи, от кого же еще? Они хотят, чтобы я прекратила задавать вопросы.

Кэт не возражает. Она знает, что я права.

– Может, идея и не плохая.

– Я не боюсь, Кэт. За свою жизнь я побывала в таких переделках, ты даже не представляешь. Так просто меня не запугать.

Она смотрит на меня в упор:

– Вы понятия не имеете, о чем говорите. Просто ни малейшего понятия.

– О чем ты?

Она поднимается:

– Мне надо идти.

– Кэт, пожалуйста, поговори со мной. Я помогу тебе.

– Нет, не поможете, – роняет она. – Мне никто не поможет.

Я провожаю ее взглядом до выхода из парка. Я была знакома и с Дэвидом, теперь я уверена. Так почему же я совершенно его не помню? Я снова беру в руки телефон. На экране крупным планом застыло лицо Дейзи.