На краю Дикого Поля. Часть 1

Как-то раз, это было уже на третьем году моей службы, мы, четыре молодых балбеса, прыгали на спортплощадке, показывая друг другу всякие приёмчики. Специально-то нас никто не учил, всё-таки подразделение не боевое. И тут пришел на площадку старый-престарый старшина Иванов, по прозвищу Дед.

Деда уважали все, от солдат до командира бригады, который дружил с Дедом ещё с войны. Дед-то воевал ещё с Халхин-Гола, потом Финскую, потом Великую Отечественную с декабря сорок первого по август сорок пятого, а потом ещё до пятьдесят второго года душил бандеровцев.

Везло человеку. За всю войну всего лишь трижды ранен, зато дважды в сердце. Один раз пуля не дошла какой-то сантиметр, и её удалили, во второй раз пуля попала в сердечную мышцу, вот её извлекать не стали. Опасно!

А комбриг попал в разведвзвод Деда сначала рядовым красноармейцем, а потом, после училища лейтенантом, командовать тем взводом. С тех пор и служили вместе. Деда вообще-то должны были уволить по возрасту, всё-таки пятьдесят шесть лет не шутка, но комбриг каждый год всё продлял срок службы «в связи со служебной необходимостью».

Дед был в расслабленном состоянии духа, и нестерпимо благоухал пивом, вот потому видимо и решил малость поучить молодняк:

–Кхе, молодёжь, слухай сюда.

Мы тут же выстроились перед Дедом.

– Вы это, сынки, нож вы держите правильно, но всё равно неправильно.

– А как надо, товарищ старшина?

– Дай-ка сюда – и взял из рук Кузи его нож – Гляди-ка, хорошо, как сделано – рассматривая тренировочный нож с резиновым лезвием, окрашенным уже облупляющейся серебрянкой, и с костяной рукояткой, сказал Дед – только на ручке нужно насечку сделать или снурком обмотать. Сам делал?

– Не сам. Это Паша.

– Молодца, Паша. А теперь смотрите, какие бывают хваты.

Нож начал изящно порхать в руках Деда:

– Вот так… А потом прямой удар вот так. А теперь в обратку, и сразу вразрез…

Дед нарочито медленно демонстрировал движения.

– А теперь двумя ножами…

– Здорово, товарищ старшина! – мы даже захлопали в ладоши.

– Спасибо, сынки. Вот только в своём первом бою вы не стремитесь достать супротивника ножом. Человека убить непросто, особенно одним ударом. Часто бывает, что лучше его оглоушить, а потом и дорезать. Самое лёгкое, это горло перерезать. Вот так-то, сынки.

Дед говорил спокойно, добродушным голосом, но и у меня, и у моих друзей мороз по коже продрал, я видел это.

В тот день мы больше не тренировались, но потом снова начали.

И надо сказать, что одному из нас, Паше, Дедова наука пригодилась:

От нас километрах в пяти была тюрьма, и оттуда сбежали трое чеченов, отъявленных бандитов. Зачем они полезли на склад приборов артразведки, так никто и не понял. Видимо решили, что это оружейный склад.

Паша в ту ночь был в карауле, и как раз стоял у склада. Один чечен прополз под колючей проволокой, а его дружки поднимали проволоку палкой. И этот чечен с заточкой сзади бросился на Пашу.

Пашу спасло нарушение формы одежды. Во-первых, Паша под китель надел толстый вязаный свитер с высоким воротом, а во-вторых, китель у него был подшит не тряпичной подшивой, а полоской белого целлулоида. Заточка всё-таки не полноценный нож, она завязла в целлулоиде, правда, свитер всё-таки разрезала, да и кожу на горле распорола глубоко, но самого горла не достала.

А Паша выхватил из-за голенища нож, да и всадил бандиту в бедро. Потом развернулся и как показывал Дед, засадил нож снизу вверх в подбородок бандиту. Потом бросил нож, взялся за автомат да и завалил двух оставшихся. Расстояние-то было смешное, метров тридцать.

Потом Паша долго лежал в госпитале: ножу у бандита был ужасно грязный, и зараза проникла в Пашин организм.

***

В Серпухове наместник остановился у местного градоначальника, или как там его величают, а большая часть свиты на постоялом дворе. Ничего так, довольно пристойное заведение. Комнаты небольшие, зато оборудованные со всем шиком средневековья: вместо шкафа в стену вбито с десяток деревянных крючков, имеется стол, широкая лавка, кровать, а под кроватью деревянное ведерко с крышкой. Ведёрко по назначению я использовать не стал, предпочитая прогуляться на задний двор в сортир, с классическим сердечком прорезанным в двери. Запирался сортир на классического вида вертушку, только крепилась она не на железном, а на деревянном гвозде. И правильно: железо дорогое, гвоздь обязательно сопрут.

Я уже привык спать без постельного белья, а от насекомых спасаюсь приспособлением вроде кадила, куда закладывается смесь трав, и там они тихонько тлеют. Что за травы я не знаю, на запах сумел отличить только полынь, но помогает смесь хорошо. Даже клопы не докучают. Смесь эту мне посоветовал Петя, как я зову своего слугу, а он даже важничает этим перед другими слугами. Меня он величает барином. Кажется это не по чину, но «фи» пока что, никто не высказывал.

А вот и Петя, лёгок на помине.

– Это, того-этого, барин, поглянь. – радостно провозгласил Петя – Вон, чего я у бродяжки отобрал.

И протянул на ладони гирьку граммов на пятьсот, на кожаном ремешке.

– Что за бродяжка?