На краю империи. Камчатский излом

Возвращению, похоже, больше всего радовался рядовой состав: люди плохо понимали, куда и зачем они плавали, да и понимать эти господские дела не хотели. Беринг в общем тоже был доволен: последний шторм оправдал его решение вернуться и зимовать на Камчатке. К тому же он как бы получил моральную компенсацию за тот случай, когда земля обнаружилась там, где ее быть не должно. Теперь его больше всего волновала сохранность оставленной в Нижнекамчатске пушнины. Туда капитан при первой же возможности и отправился в компании Шпанберга.

По заведенному на флоте правилу судно на зиму полагалось разоружить, расснастить, законсервировать и в «зимнюю гавань» поставить. Заниматься всем этим, естественно, было приказано Алексею Чирикову: «…иметь старание, чтоб бот поставить в удобное место на перезимование, и, поставя на место, расснастить бот, смолою вымазать и, понеже в боту есть течь небольшая, того ради высмотреть в боту место текущее…»

Продуктов «длительного хранения» в поход было набрано на год с запасом. Истраченной оказалась незначительная часть, так что все оставшееся теперь нужно было выгрузить на берег, складировать и организовать хранение. Как вскоре выяснилось, за последнее будет отвечать новый нижнекамчатский управитель, заказчик Гаврила Чудинов. Последний, конечно, был «очень рад» свалившейся на него заботе, однако вынужден был прибыть в устье Камчатки с командой служилых и камчадалов. Кое-какие строения на берегу оставались еще со времен достройки бота. Их пришлось переоборудовать в амбары и даже строить новые.

Пока шла разгрузка, часть личного состава под командой Федора Козлова начала снимать такелаж и рангоут, обмазывать смолой мачту, бушприт, реи, гик, гафель и вообще все, что было деревянным. Пушки, руль и румпель отвезли на берег, а снятый такелаж и якорные канаты сложили под палубу. Течь в борту нашли и ликвидировали. Свершив все это, бот отбуксировали шлюпкой в «удобное место» и поставили рядом с «Фортуной». Затем состоялся «торжественный» акт передачи судов на ответственное хранение Гавриле Чудинову. Заказчику предстояло организовать охрану всего этого хозяйства – всю зиму держать наряд казаков в этом малопригодном для жизни месте. К концу сентября почти все мореплаватели перебрались в Нижнекамчатск и стали устраиваться на зимние квартиры.

В суете первых дней прибытия Митька старался держаться в тени и лишний раз глаза высокому начальству не мозолить. Отправляясь в острог, Беринг его с собой не забрал, из чего следовало, что в силе остается последний приказ – о подчинении его Чирикову. У лейтенанта, конечно, нашлось чем занять новоявленного писаря, так что до Нижнекамчатска Митька добрался одним из последних. И первое, что он узнал, когда выбрался из бата на берег, – капитан Беринг велел его сыскать и пред очи свои представить.

На сей раз глава экспедиции был благодушен – гостя усадил на стул, велел подать ему чарку водки.

– Ты видишь теперь, Митрий, насколько опасно плавать осенью в этих водах.

– Се верно, ваше благородие, ох верно! – согласился служилый. – Кабы Бог не помог, потонули бы все. Ко времени вы приказали домой-та повернуть! Кабы в другом каком месте беда застала, разбились бы всенепременно!

– Безусловно! Но ведь эта буря была не последней?

– Конешно, ваш-бродь, конешно! – заверил Митька. – По осени-та у нас завсегда ветер на море лютует!

– Опасности теперь позади, – улыбнулся капитан, – и мы можем вернуться к нашим коммерциям.

– Эт верно, ваш-бродь. Лисиц да соболей ловить начнут, как снег хорошо ляжет. Эт ишшо месяца два ждать.

– Мне доложили, что местные жители ужасно повысили цены на пушнину, – озабоченно сообщил капитан. – Скоро она будет стоить здесь, как в Якутске.

– Знамо дело! – усмехнулся Митька. – Всяк желает дать поменьше, а взять поболее. Тока ить русские сами-то ничо здесь не ловят. Оне у иноземцев скупают. Имей я силенок в достатке, сам бы торговал с камчадалами.

– М-м-м… – призадумался Беринг. – Это, наверное, вызовет недовольство рядовых и управителей.

– Я ж грю, ваш-бродь: были б силенки, – пояснил Митька. – Служилые да начальники, ясное дело, не возрадуются, тока ничо оне не поделают, коли указы государевы не нарушать.

– Ты знаком с этими указами?

– Как и все, – пожал плечами Митька, – понаслышке тока. А бумаги-то те, кажись, и тута, и в Большерецке имеются. Мне б вашу власть, я б повелел сии указы сыскать и списки представить. Супротив государевой бумаги никакой комиссар не пикнет!

– Ты предлагаешь организовать торговлю без посредников?

– То не велика премудрость, ваш-бродь! Однако ж иноземцы наши зело ленивы. Оне и на ясак-то едва набирают. Тут тока ежели им товаров вперед раздать – под расписки, конечно. Тогда, глядишь, чо и наловят сверх ясаку.

– Но они не умеют читать, – резонно заметил капитан.