На краю Принцесс-парка

– За спортзалом, после уроков.

– А что, если бы тебя увидели? Тебе пришлось бы уйти из школы, и ты не смогла бы поступить в университет.

– Ну и что?! – засмеялась Элли. – Кроме того, меня же не видели!

Иногда Элли наблюдала в окно спальни за тем, как прощаются Клинт и Дэйзи. Клинт лишь целовал девушку, да и то только один раз. Он сам не понимал, что упускает: половина девочек в классе были без ума от него и охотно позволили бы ему намного больше, чем простой поцелуй.

Но несмотря на то что Элли всячески демонстрировала Клинту, как он ей симпатичен, тот оставался верен Дэйзи. Элли была уверена, что он все еще девственник, – и неудивительно, если учесть, что его подружкой была некрасивая, неуклюжая Дэйзи.

Элли решила, что сделает все возможное, чтобы до отъезда в Дублин соблазнить Клинта Шоу, показать ему, что это такое – бытье настоящей женщиной! Найти возможность для этого было очень сложно – они почти никогда не оставались наедине, – но это лишь делало задачу более заманчивой.

От нетерпения Элли потирала руки. Она обязательно добьется своего!

Руби окинула картину критическим взглядом.

– Очень мило, дорогая, – сказала она, постаравшись вложить в голос как можно больше энтузиазма.

– Это вид из окна, – объяснила Дэйзи. – Пришлось рисовать по памяти.

– Как красиво! Тебе повезло с рабочим местом.

– Наверное, – вздохнула девушка. – Хотя этот вид все время меня отвлекает.

Когда Дэйзи работала, ее отвлекала каждая мелочь. В школе она училась едва ли не хуже всех – исключение составляло лишь изобразительное искусство, что всегда удивляло Руби, поскольку рисунки ее внучки были просто кошмарными. Последнее творение представляло собой грубо нанесенный на бумагу толстый слой краски. Небо на рисунке было покрыто какими-то бороздами, а река представляла собой чередующиеся белые и серые глыбы. На песке стояло странное существо, в котором Руби в конце концов опознала собаку, а чуть поодаль второе, еще более странное, – по всей видимости, ее хозяин.

– А это что? – спросила она, указав на нечто непонятное, напоминавшее мусор на песке.

– Это дети, они собирают ракушки и все такое. А это их мать с коляской.

– Очень мило, – повторила Руби.

– Где мне ее повесить? Мне нужны крюк и шнурок. Элли не хочет, чтобы я вешала свои картины в спальне, – она называет их уродливыми.

– Может, повесим картину у меня в комнате?

Почти все шедевры Дэйзи висели на стенах спальни Руби. Даже Хизер отказывалась размещать рисунки своей дочери на видном месте. Руби также повесила несколько картин в комнатах студентов, и до сих пор никто не жаловался.

– Давай пока что оставим ее здесь, хорошо?

– Хорошо, бабушка! – согласилась довольная собой Дэйзи. – Пойду наведу порядок в сарае.

Обычно она рисовала в сарае в саду, в котором до сих пор хранились инструменты миссис Харт – в том числе какие-то огромные железки, которые не смогли бы сдвинуть с места и несколько сильных мужчин.

Миссис Килфойл, учительница изобразительного искусства, сказала, что, по ее мнению, Дэйзи следует поступать в колледж и изучать искусство, но на этот раз Руби отказалась наотрез.

– Меня не интересует мнение этой вашей миссис Килфойл. Она не слишком-то умна. Наша Дэйзи и так проваляла дурака в школе, пора ей найти серьезную работу, – сказала она.

Дэйзи особо не возражала.

– Вообще-то, – призналась она Руби, – мне не хочется менять одну школу на другую.

Было очевидно, что ей до смерти надоело учиться. Некоторое время спустя девушка пришла домой с коробками красок и пачками рисовального картона. Она устроила себе студию в сарае, где, в зависимости от погоды, всегда было либо слишком холодно, либо слишком жарко. Даже Хизер почувствовала себя виноватой из-за того, что не додумалась купить дочери все это раньше.

– Вот мы растяпы! – воскликнула она. – Наверное, Дэйзи постеснялась прямо попросить нас, так что ей пришлось заработать деньги на краски самой. Может, из этого выйдет что-то хорошее.

Но картины, которые вышли из сарая, «чем-то хорошим» назвать было сложно.

При виде внучки-неудачницы сердце Руби всегда переполнялось жалостью. «Как же Дэйзи будет жить, когда станет взрослой? – думала она. – Надежда только на то, что они с Клинтом поженятся». Этот приятный во всех отношениях молодой человек относился к Дэйзи очень хорошо – как и она к нему. Однако их брак означал бы, что мать Клинта, отвратительная Пикси, станет членом их семьи.

Все уже поели, посуда была вымыта. Вид идеально чистой кухни был настолько непривычным, что Руби даже почувствовала легкое беспокойство. Дэйзи куда-то ушла с Клинтом, а близняшки делали домашнее задание у себя в комнате. Руби с удовольствием подумала, что, если ничего не изменится, этот вечер она проведет с Гретой и Хизер перед телевизором.

Она уже собиралась переключить телевизор на сериал «Коронейшн-стрит», когда Хизер сказала:

– Мам, знаешь, сегодня мы с Гретой заказали на июль двухнедельный тур на остров Корфу.

– Как любезно с вашей стороны, что вы мне об этом сообщили, – ледяным тоном проговорила Руби. – Теперь я хотя бы буду знать, где вы, когда вы вдруг исчезнете из дому.