На краю Принцесс-парка

Когда Грета вошла – у нее по-прежнему был ключ, – в помещении было пусто, но из сада доносились голоса: все обитатели дома и гости перебрались туда. Вместо того чтобы присоединиться к ним, Грета пошла в свою старую спальню, села на постель, сняла солнцезащитные очки и посмотрела в зеркало на свои покрасневшие, опухшие глаза. Достаточно было одного беглого взгляда на нее, чтобы понять, что она плакала. Слезы оставили дорожки на ее напудренных щеках. На туалетном столике лежала косметичка Хизер. Грета открыла ее и на скорую руку поправила макияж, но с глазами она ничего поделать не могла. Значит, придется не снимать очки.

Час назад она в последний раз попрощалась с Чарли Мэгью – сейчас он уже ехал в Лондон, а завтра должен был лететь в Америку. Грета знала, что никогда больше его не увидит.

Вынужденное расставание расстроило Чарли не меньше, чем Грету. За прошедшие месяцы они привязались друг к другу, более того – то, что их связывало, можно было бы даже назвать любовью. Но у Чарли была жена и трое маленьких детей, а у нее самой муж и близняшки – с которыми она, впрочем, виделась так редко, что они вполне могли бы быть чужими детьми.

У их с Чарли прощального секса был горько-сладкий вкус – это было одновременно так прекрасно и так грустно! Лежа в объятиях Чарли, Грета сквозь слезы повторяла, как она не хочет, чтобы он уезжал. Чарли также немного всплакнул.

Но теперь его не было. Он должен был уехать, и Грета хорошо это понимала. Все это означало, что ей придется вернуться к пустопорожней жизни. Как она отныне будет убивать время? Грета лежала на кровати, утопая головой в мягкой подушке, и молила небо, чтобы кто-нибудь вошел, спросил, что с ней, поднял бы суету вокруг нее. Тогда она сказала бы, что плохо себя чувствует, – и это объяснило бы, почему у нее красные глаза.

Но в спальню так никто и не вошел. Из сада по-прежнему доносились отголоски веселья. Грета узнала низкий тихий смех Хизер – видимо, ее сестра ради дня рождения Брэндана взяла отгул. Если бы Грета по-прежнему жила в этом доме, она также не вышла бы на работу в этот день. Она на мгновение задумалась о том, не бросить ли Мэттью и не вернуться ли домой, – в этом случае все пошло бы, как раньше. Мысль была весьма соблазнительной, если бы не одно «но»: ей пришлось бы вернуться на работу, а денег у нее стало бы на несколько порядков меньше. Грета почувствовала, что буквально разрывается между желанием остаться праздной дамой – пусть даже несчастной праздной дамой – и возвращением к прежней, достаточно убогой жизни, в которой мама вела нескончаемую битву за то, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Праздная дама с легкостью победила, и Грета ощутила, что ей немного полегчало. Выбор был сделан, и это означало, что она худо-бедно управляет своей жизнью. Кроме того, было приятно думать о том, что, если она почувствует себя уж слишком несчастной, всегда можно будет вернуться домой. Как бы там ни было, мама всегда примет ее с распростертыми объятиями.

Грета села и принялась расчесывать волосы. Глаза уже выглядели получше, и она пошла на кухню. Двери в сад были распахнуты, и первым человеком, которого увидела Грета, был Мэттью, лежащий на траве рядом с ее матерью. Ну почему он никогда не возвращается днем домой ради нее?

Мэттью и Руби беседовали так непринужденно, словно миссис Дойл была не Грета, а ее мать!

Но и это было еще не все: Хизер и Мойра стояли лицом к лицу и, весело смеясь, что-то обсуждали. Подумать только, ее родная сестра и дочь стали лучшими подругами!

Видимо, Брэндану подарили на день рождения велосипед: малыш пытался разъезжать на нем, а Дэйзи ходила следом за ним, готовая подхватить племянника, если он вдруг упадет.

Словом, все веселились по полной программе, и никто не обращал внимания на ее отсутствие. Теперь она была для своих родных пустым местом.

Грета резко развернулась и вышла из дому. Никто не видел, как она входила, и никто не заметил ее ухода.

Глава 18

По желанию Дэйзи свадьба была простой, насколько это возможно. На невесте было тонкое шерстяное платье кремового цвета длиной до середины икр, абсолютно без украшений, поверх которого она надела голубой бархатный приталенный жакет. Едва ли не впервые в жизни Дэйзи воспользовалась губной помадой, а в руках у нее был букетик белых зимних роз, перевязанных голубой лентой. Единственная подружка невесты, Мойра, держала почти такой же букет, но лента, которой он был завязан, была розовой – в тон ее простому платью. Клинт приобрел первый в его жизни строгий костюм темно- серого цвета. На протяжении всей церемонии его красивое лицо было мрачным.

Роль посаженого отца исполнял Мэттью Дойл – единственный мужчина в клане О'Хэган, если не считать Брэндана. На церемонии присутствовало лишь двадцать гостей, в том числе ближайшие родственники новобрачных и несколько друзей.