На краю пропасти

Но время шло, а заговорить с девушкой не получалось. В то время, как она ходила излюбленным маршрутом, у Громова были занятия, а когда у юноши все же случалось увольнение – оказывался выходной, и муза пропадала, сколько бы ее Олег ни поджидал, проводя весь увольнительный на тропинке возле забора казармы. Над ним начали подшучивать сверстники, постепенно шутки переходили из разряда добродушных в откровенно злые. Несколько раз озлобленный юноша бросался на обидчиков с кулаками, но все же спустя время вынужден был согласиться с остальными, что гоняется за призраком. Хоть она и ходила второй год этой дорогой одна, не факт, что у нее никого нет, и неизвестно, получится ли у них что-нибудь, да и возникнет ли у нее та же искра, что и у Олега, несмотря на его честную, верную позицию – одна девушка на всю жизнь.

Через какое-то время это стало казаться Громову глупостью, поскольку частые увольнительные на третьем курсе переросли в довольно жаркие вечеринки. Иногда с мордобоем, иногда с вакханалией, в окружении многих слишком доступных подружек, для которых секс не был чем-то сокровенным или постыдным. Наоборот, все вокруг предавались ему с явной охотой и удовольствием, и вскоре Громов настолько погрузился в молодежные гулянки, что напрочь позабыл свою светлую музу. Не искал ее теперь глазами, не ожидал у забора и больше не думал о девушке как о возвышенной сущности. Зато молодой неокрепший мозг успел напридумывать себе кучу «отмазок» и различных нелепостей в духе: «Да они все одинаковые!» Отношение к женщинам изменилось, он стал циником. Общение с девушками происходило самым вульгарным и издевательским образом, и с каждым разом он становился все раздражительней и злее.

И вот в один из прекрасных майских дней он ее увидел. Узнал. Испытал те же самые чувства, что и раньше, и, не удержавшись, позвал. Теперь не знал, что сказать. Девушка ясным взглядом смотрела на него и ожидала явно большего, чем обычное и очевидное: «Девятое мая все же…». А он, как истукан, стоял и мялся, подбирая слова. И даже ударившее в голову пиво не помогало найти правильных слов.

– Может, как зовут, скажешь? – наконец заговорила она, не отрывая ясных глаз от его сконфуженной физиономии.

– Олег… а тебя? – решился все-таки он.

– Рита, – улыбнулась она и указала на сокурсников. – Ты, как и они, считаешь меня девушкой легкого поведения?

– Нет! Что ты! – горячо заговорил Олег. – Нет! Ты… ты просто красавица!

– Ты мне тоже понравился, – она смущенно опустила глаза, – но этот забор…

– Да уж, – улыбнулся Олег. – Чертов, хренов забор. Ой, извини. Я не всегда так выражаюсь.

Рита засмеялась легко и непринужденно, слегка покраснев.

– Да ничего… Сейчас редко встретишь не выражающегося мужчину…

– Я, правда, не хотел, – поспешил оправдаться Громов.

– Я вообще считаю, что крепкое словцо иногда – не часто – помогает выразить эмоции. Так что все нормально.

– Правда? – не удержался он, словно мальчишка, и попробовал пошутить. – Тогда буду ругаться много и грязно!

– Это излишне, – девушка улыбнулась. – Может, пройдемся?

– Мы? – удивился Олег.

– Ну да, – пожала плечами Рита. – Ты же для этого меня звал?

– Да! Нет! Я… – Громов замялся, оглянувшись на друзей. – Понимаешь…

– Да? – лицо девушки стало серьезным, глаза вдруг погрустнели, а тонкие брови приподнялись в ожидании.

– Понимаешь… – Олег не знал, как выразить словами свои мысли. Такие простые, такие нужные, правильные. И тогда он в первый раз в жизни дал задний ход. – Меня друзья ждут. У нас договоренность, и… Я не могу кинуть их сейчас. Прости, Рит.

– Жаль, – грустно произнесла девушка. Ее плечики легким движением поднялись и опустились, грудь колыхнулась от вздоха. – А вот я смогла кинуть своих подружек ради тебя…

– Рит, извини! – горячо заговорил Олег, всматриваясь в потухшие глаза девушки. – Я, правда, не могу! Это ж друзья! Может, как-нибудь… Может, как-нибудь встретимся?

– Может… – грустно ответила она. – Ну, я пойду? А то тебя друзья ждут…

– Встретимся? Точно?

– Наверное, – пожала девушка плечами. – Если стена не будет мешать нам…

– Хорошо! Хорошо, я буду ждать!

Но Рита уже развернулась и поплелась – по-другому это нельзя было назвать – по тропинке. Для нее солнечный день стал хмурым и серым, а Олег в приподнятом настроении, еще не осознав произошедшей катастрофы, на крыльях радости бросился к друзьям и гулял, и отрывался потом всю ночь, пока серое похмельное утро не принесло осознание совершенной ошибки.

Надо ли говорить, что больше они не встретились? Рита всячески избегала его общества. А потом… потом появился он. Потемкин. Заумный хлюпик, каких поискать. И она осталась с ним, чем вызвала немалое раздражение у Громова, которое потом и вылилось в неконтролируемое избиение Игоря и последовавшее за этим исключение из академии…

***