На краю пропасти (СИ)

Тук-тук… тук-тук… тук-тук… Так бьётся сердце. Звук очень слабый, почти неслышимый, но теперь он нарастал, заставив Яра встрепенуться, очнуться от захвативших мыслей. Что-то не так. К нему примешивался скрип щебня.

— Оль, Оль! — девушка испуганно вскочила, увидев Яра, который стоял и смотрел в обратную сторону. Стук, разносившийся по туннелю от бункера, усилился. — Достань пистолет и отойди!

Яр схватил автомат и фонарь и навёл на источник звука очень вовремя: человек, ослеплённый ярким лучом, застыл на мгновение. Человек ли?

— Игорь? — удивлённо спросил Яр, не веря глазам. Игорь же, покрытый сетью чёрных вен, с безумным взглядом прыгнул в сторону, потом в другую, уворачиваясь от пуль. Позади вскрикнула от страха Ольга.

А Игорь, озверев при виде людей, с удвоенной энергией кинулся на ненавистного рогатого выродка. Ненавистного теперь — после перерождения.

Боезапас иссяк слишком быстро, и автомат, последний раз громыхнув, умолк. На перезарядку времени не осталось. Потёмкин или то, во что он теперь уже превратился, в длинном прыжке почти достал Яра, но тот успел отпрыгнуть — помогли рефлексы и скорость, подаренные вирусом. А инстинкт самца, защищающего самку, возобладал, и в кровь выбросило изрядное количество адреналина. Юноша со всей новообретённой силой обрушил на корпус бывшего товарища ненужное теперь оружие. Мужчина отшатнулся, но устоял. Внезапно развернувшись, он ударил Яроса. Один раз — и юноша отступил, затем — второй, третий. Удары ошеломляли, а по телу разливалась боль. Четвёртый удар пришёлся в грудь, и Яр отлетел к стене, сильно стукнувшись головой и на миг потеряв сознание. Фонарик упал на шпалы и застыл, застряв в них.

Луч света выхватил из темноты сжавшуюся от ужаса Ольгу. Она вскрикнула, когда юноша упал, что и привлекло монстра. Игорь медленно развернулся в сторону девушки и пошёл на неё. Главный враг обезоружен, и его можно оставить на потом, чтобы посмаковать его мучения.

Ольга в страхе отпрянула, поднимая пистолет, но выстрелить не пришлось: Яра изменил тот же вирус, хоть монстр об этом уже не помнил. Юноша довольно быстро пришёл в себя, вскочил на ноги и с разбега запрыгнул на изменившегося друга, обхватив его за шею руками, а ляжками сдавил рёбра. Они упали на рельсы и, перекувырнувшись, скатились в прямоугольную яму между рельсами. Потёмкин невероятным образом сумел вывернуться и теперь молотил по юноше, нанося мощные удары по корпусу, голыми руками раздирая кожу, пробираясь внутрь, к бешено бьющемуся сердцу, но Яр не отпускал. Крича от боли, он из последних сил сжимал монстра.

— Оля! — наконец сквозь боль сумел завопить юноша. — Стреляй! Пали ему в голову!

Девушка неуверенно приблизилась, образ прежнего Игоря сменялся этой жуткой маской чудовища, не давая прицелиться; слёзы сострадания к тому, кого она почти любила, который почитай заменил ей отца, застилали глаза, и она снова и снова видела человеческое лицо… Крик Яроса привёл в чувство, и Ольга разрядила в голову чудовища почти всю обойму. Туннель погрузился в пугающую тишину. Девушка застыла возле неподвижных тел и так и стояла, дрожа от ужаса. Ни Игорь, ни Яр под ним не шевелились. И время будто остановилось. Девушка слышала удары собственного сердца, которые ещё отсчитывали секунды в ожидании, когда же Яр откинет труп в сторону и встанет, и всё опять будет хорошо. Но ничего не происходило. Девушка поняла наконец, что ничего и не произойдёт. Пелена спала.

— Нет… нет, — прошептала Ольга сквозь слёзы, почти на ощупь подползла к телам. И новая волна отчаяния окатила девушку. Развороченный пулями череп Потёмкина покоился на груди юноши. Яр смотрел вверх и еле шевелил губами. Огромные рваные раны по всему телу напитали одежду чёрной кровью, и её потеря слишком быстро отнимала последние силы. Он смог лишь склонить голову набок и тускнеющими глазами посмотреть на Ольгу. Затем прошептал:

— Всё… будет… хо… — и застыл.

***

Из ослабших рук выпали фонарик с пистолетом, и тотчас подкосились ноги. Обезумевшая от горя Ольга смогла лишь отползти к стене, чтобы привалиться к холодному тюбингу туннеля. И тут её прорвало.

Она кричала и била бетонный пол кулаками, костерила и себя, и Яра чем только можно, вспомнила про некоего людского Бога, и его имя ругательством гуляло с долгим эхом по пустому тоннелю, где из живых осталась только Ольга. Она заламывала руки и царапала ляжки, а глаза в полной темноте начали видеть странные и порой пугающие образы. И Ольга решила, что сошла с ума. Ведь не может быть реальностью тот мир, где тебя спасают из лап отца-маньяка, и тут же садят в клетку, где тебя успешно освобождают из конуры, но мир таков, что безопасного места в нём не существует, где ты едва находишь любовь и тут же должна похоронить возлюбленного…

Что это за чёртов мир? Что это за чёртова жизнь? Может, не он такой, а Ольга? Вдруг, она настолько безумна, что всё вокруг ей только кажется? И грезилось всегда? Ведь не может мир быть настолько плохим, таким его делают люди, проецируя на него свою испорченность. Так, неужели, испортилась она сама?.. Сгнила изнутри?