На краю света

– Мне что-то не хочется, – пожал плечами Джим.

Если честно, Мэри тоже не хотелось. Она видела Гаса и Джиллиан, его невесту, на дне рождения, через несколько недель после своего переезда в Лондон. Когда они с Джимом пришли туда, держась за руки, все так и уставились на Мэри. Вот она, девушка, сумевшая украсть сердце Джима, выдохнула Джиллиан. Та, кому удалось наконец изловить его – да еще так быстро! Джиму заметно не понравилась эта шутка. Они выпили по бокалу и быстро ушли, и Мэри казалось, что с тех пор Джим избегал приглашений от своего широкого круга друзей.

– Разве ты не хочешь повидаться с друзьями? – осведомилась она. Это было не ее дело, но ей не нравилась мысль, что из-за нее Джим отдаляется от людей, с которыми дружил со времен учебы в университете. Более того, ей не нравилась мысль, что они будут думать, что в этом виновата она.

– Я хочу провести время с тобой.

– Мы и проводим. День за днем, день за днем…

– Что, я тебе надоел?

– Никогда. – Мэри замерла, осознав, насколько же это правда. Воспользовавшись этим, Джим привлек ее к себе, так, что она оказалась между его ног.

– Так в чем проблема?

Да и была ли она? Это было типично для старой, до Джима, версии Мэри – искать проблемы на пустом месте. Последние полгода в Илинге были лучшими в ее жизни, гораздо лучше, чем она могла себе вообразить, когда они играли в домик там, в Портраше. Никаких споров, никаких ссор; выходные проходили в счастливой дымке, а будни начинали приобретать свой распорядок, в котором Мэри могла бы прожить до скончания своих дней.

Но все же иногда Мэри опасалась, не была ли эта их полная изоляция отчасти нездоровой. Мойра так и не смогла выбраться к ним, и сами Джим с Мэри так пока и не нашли времени, чтобы заказать билеты в Белфаст. Друзья Джима практически отсеялись, остались только его родители. Но с тех пор, как они жили вместе, Ричард и Джульетт зашли к ним лишь однажды, на чашку кофе. Даже без печенья. Похоже, лед между ними и Мэри так и не растаял.

Ладони Джима скользнули в задние карманы джинсов Мэри. Он пах дымком, как всегда.

– Отлично. Но я не буду делиться с тобой своим пешвари наан.

– Моя девочка. Я и не ожидал ничего другого.

– Давай сходим вместе?

– Не-а, – Джим был уже на ногах. Было шесть, и в животе у Мэри урчало от голода. – Я сам схожу.

– Да я с радостью, – Мэри прошла за ним в прихожую и потянулась за курткой.

Джим поймал куртку за капюшон и повесил обратно.

– Оставайся здесь. Разбирай стол. Готовься. Я вернусь через полчаса.

Чмокнув Мэри в щеку, он исчез до того, как она успела что-нибудь возразить.

Она так и не поняла, что это было. Он говорит, что хочет провести с ней вечер, но не хочет, чтобы она пошла вместе с ним за едой. И ведь не то чтобы он хотел сделать очередной сюрприз. А может, он хотел позвонить кому-то или не желал, чтобы она потащилась с ним и пришла в ужас от цены бутылки вина, или того, сколько еды он покупает, или как…

Страдания Мэри удачно прервал телефонный звонок. Она уже несколько месяцев не ступала на скользкую дорожку придумывания сценариев очередной возможной катастрофы, особенно по отношению к Джиму. Да этот человек только что своими руками сделал ей стол – ей не о чем беспокоиться.

– Алло? Квартира Джима и Мэри.

– Мэри?

Едва услышав мамин голос, она тут же поняла, что беспокоилась совершенно не о том.

Это был Да.

– 16 – 2018

Элис включила компьютер в офисе и зевнула, ожидая, пока он загрузится. Новый вечер с Мэри, новая бессонная ночь. Она больше не могла притворяться, что заинтересована в поисках Джима с двух сторон – и с личной, и с профессиональной, – и, как ни надеялась она обойтись без воспоминаний о прошлом, это же невозможно, не так ли?

День, когда исчез ее отец, изменил все. Отношения Элис с матерью никогда больше не были прежними. Они не переписывались без необходимости и никогда не общались по телефону, если речь не шла о жизни или смерти. Конечно, Элис знала, что мама ее любит, что сделает для нее все, но они существовали так, словно находились по сторонам невидимого шеста. Если бы они начали открыто обсуждать произошедшее, могла бы рухнуть та иллюзия нормальной жизни, которую каждая из них так долго пыталась создать. Если бы Элис сказала вслух, как она переживает свою потерю, это могло бы заново убить ее мать.

Потому что у Элис было украдено не только детство, но и будущее. Каково это было бы, думала она, если бы папа до сих пор был в моей жизни? С ним можно было бы говорить о работе. И хотя она сама не особо гордилась своим прозябанием в «Горне», папе это было бы не важно. Вообще. Он бы сиял, читая все эти нелепые статьи, и рассылал бы линки на них друзьям и коллегам. Она могла бы посоветоваться с ним насчет будущего возможного увольнения. И он бы, безусловно, вникал в ее личную жизнь – присматривался бы к мальчикам, которых она сочла достойными настолько, чтобы привести их домой. Но не то чтобы на это были большие шансы…