На краю света. Подписаренок

Заседатель Болин чувствовал себя героем и рассказывал, как он провел всю эту операцию. Прежних старост в Витебке и Александровке он не ругал, не запугивал встречей со становым и тюремной отсидкой, а прямо заявил им, что начальство решило сменить их за плохую работу и только просит их оказать ему помощь в выборе новых подходящих для этой должности людей. И витебский, и александровский старосты очень этому обрадовались, так как все время жили под страхом, что им не миновать тюрьмы за срыв раскладки. А с выбором, новых старост они выходили в этом деле сухими. Великолуцкий тоже не учуял в выборах никакого подвоха со стороны начальства и поверил Болину, что волостное правление заново с новыми старостами пересмотрит вопрос о раскладке и о том, что тут хотят предпринять витебское и александровское сельские общества. А Бижан из рассказов заседателя узнал, что волостью теперь заправляет какой-то приезжий начальник, которого даже крестьянский боится. Этот начальник все перешерстил и переделал в волости по-своему, без крика и без шума провел раскладку по всей волости. Может, он для Витебки и Александровки придумает с этим делом какое-нибудь облегчение.

Таким образом, дело с Витебкой и Александровкой наполовину было сделано. Великолуцкий и Бижан были в руках волостного правления. Теперь надо было без шума и гама упрятать их в тюрьму. За это взялся уж сам Виктор Павлович, и сделал он это, как в таких случаях положено по закону, очень вежливо и уважительно. Он пригласил старшину, заседателя и урядника в комнату Ананьева и устроил там Бижану и Великолуцкому что-то вроде допроса. А Белошенкова попросил записывать весь разговор, который он будет вести с ними. Получилось что-то вроде волостного суда над ними, только без наших судей.

Первым Виктор Павлович попросил пригласить Великолуцкого. За отсутствием прежних старост, которых в Витебке и Александровке освободили от их общественной службы, он оказывался главной фигурой в этом деле. На первый вопрос Виктора Павловича о том, почему в Витебке и Александровке до сего времени не произведена раскладка податей, Великолуцкий сбивчиво стал объяснять, что много раз собирались по этому делу и в Витебке, и в Александровке, спорили, ругались и никак не смогли прийти к какому-либо решению. Одни говорят одно, другие твердят совсем другое, а договориться ни до чего не смогли.

Тогда Виктор Павлович спросил Великолуцкого, почему сельские сходы в Витебке и Александровке не учли в этом деле решения волостного схода.

На это Великолуцкий стал сбивчиво отвечать, что мужики много говорили об этом и решили, что приговор волостного схода в этой части витебскому и александровскому обществам не указ.

После этого Виктор Павлович задал третий вопрос Великолуцкому: почему он обо всем этом не донес своевременно волостному правлению? Он же знает, что раскладка дело важное, государственное и волостное правление в большом ответе за нее.

На это Великолуцкий начал рассказывать, как он много раз говорил своим старостам непременно съездить в Кому и все обсказать волостному начальству. Но его старосты, и витебский, и александровский, ехать в Кому категорически отказались. Боялись встречи с начальством, боялись отсидки.

— Ну а сами-то вы как? — спросил Виктор Павлович. — Почему сами-то об этом не написали, не приехали рассказать?

Тут Великолуцкий понес ахинею о том, что волость сама знала, что положение в Витебке и Александровке неблагополучно и что его донос ничего не изменил бы в положении дела. А потом, он ведь не должностное, не выборное лицо и за состояние дел в деревне не отвечает. Если старосты ничего не тянули и не везли в этом деле и сухими вышли из воды, тем более он не в ответе.

— Все ясно, — сказал Виктор Павлович и потребовал у Великолуцкого податные ведомости витебского и александровского обществ.

— Ведомости эти у меня готовы, — ответил Великолуцкий. — Вот они. Тут все, что надо. Остается только произвести по ним раскладку и вписать в них начисленную на каждого домохозяина подать.

— Очень хорошо! — сказал Виктор Павлович. — Я с ними познакомлюсь. А теперь попросите сюда бывших гласников волостного схода. Кто там с вами приехал? Бижан, Василенок, Бобрик…

На первый же вопрос Виктора Павловича о том, почему в Витебке так затянулось дело с раскладкой, Бижан начал говорить, что они много раз собирались на сход и никак не могли решить, как делать эту раскладку. Как ни поверни — везде получается эта самая податная петля. А насчет порядка раскладки, установленного волостным сходом, сказал, что этот порядок неправильный, что витебские и александровские гласники с таким решением схода не согласились и что поэтому для витебских и александровских оно необязательно и они выполнять его не будут.

— Хорошо, — сказал Виктор Павлович. — А как же нам быть нынче с раскладкой? Это ведь государственное дело. Надо делать или не надо? Или мы совсем отказываемся от податей?

— Раскладку надо, конечно, делать, — признался Бижан.

— Так как ее делать?

— По-другому надо делать. Не по бойцам, а по силе возможности.