На краю таланта

Северский не показал виду, что Артур его как-то задел. Напротив, стал развивать тему.

— Ты сразу заметил, что ключи не в замке, а на полу?

— Точно не скажу. Я другим занимался. На часы не смотрел.

— Я перефразирую. Это было после того, как ты обнаружил отца?

— Да, — твердо сказал Артур. — И после звонка в «Скорую». Тогда-то я и заметил, что входная дверь приоткрыта.

— Дальше, — потребовал Северский.

— С какого момента? Ах да, я все еще в ванной, — вспомнил Артур. — Загремели ключи. Это было странно, ибо батя никуда при мне не собирался. Я тут же выпрыгнул из ванной, стал вытираться, одеваться в чистое, то-се.

— Как быстро ты отреагировал, — усмехнулся Северский.

— Я же не знал, что ему пришло в голову, — ответил Артур.

— Логично.

— Ну а что тут такого? — усмехнулся Артур. — Пьяные не только оставляют двери нараспашку. От них вообще хорошего ждать не приходится. Когда вышел из ванной, то и увидел отца на полу. И кровь на груди.

— И никакого ножа, которым ранили твоего отца, ты не видел?

— Не видел, о чем говорил и раньше. Не знаю, где он. Вам лучше знать, вы же квартиру осматривали. Может, это был не нож. Может, отца зарезали чем-то другим. Боевой шашкой или ятаганом. Почему сразу нож-то?

Артур нервно затянулся сигаретой. Пальцы Северского пробежались по клавиатуре.

— Продолжай, — попросил он.

— А дальше я собрался. Внутренне и без каких-либо усилий со своей стороны. Словно превратился в кого-то другого. Я четко знал, что нужно делать. Опустился рядом на колени, приложил пальцы к его шее. Пульса не было. Поднес пальцы к его носу — показалось, что дыхания тоже нет. Оно, может, и было, но я тогда решил, что отец мертв. Приподнял ему веко, а зрачок на свет не реагирует.

Он замолчал. Его руки снова задрожали. От сигареты почти ничего не осталось. Мы с Северским переглянулись. Врет или не может вспомнить, как все было?

Артур прерывисто вздохнул и щелчком отправил окурок в приоткрытое окно.

— Я не помню, откуда и когда узнал про непрямой массаж сердца. Может, в фильме видел, может, читал про это. Сложил руки на его груди и начал качать. Приложил пальцы к шее — есть пульс!

Он сглотнул и замер с приоткрытым ртом, подбирая нужные слова.

— Отец открыл глаза и начал то ли кашлять, то ли его тошнило. И снова вырубился. Я крикнул Машке. Она вышла, увидела и такая мне: «Что ты натворил?!» Или как-то так, не помню точно. Я ей говорю, а она не слышит, твою мать. Тут и понял, что она может подумать. Отец на полу, я рядом, везде кровища… Крикнул ей, что я отца не трогал, что заводил его мотор, потому что он не дышал. А она как вкопанная стоит, глаза по полтиннику. Кричу: «Вызывай врачей, быстро!» Сразу же метнулась за телефоном.

— Получается, что сестра была в комнате до того момента, как ты ее позвал?

— Да, она была в своей комнате.

— И ее не насторожили звуки, которые ты услышал, когда был в ванной? Она не сказала, что слышала, как гремят ключи, как отец открывает кому-то дверь?

— Не знаю я! — вскинулся Артур. — Что вы привязались со своими идиотскими ключами? Может, она спала или еще что-то там. В тот день отец всех измотал. Главное, что ее в коридоре не было и она ничего не видела. А мне теперь никто не верит, поскольку свидетелей нет!

Следователь всмотрелся в экран компьютера.

— Сестра сказала, что спала?

— А вам она что сказала? — раздраженно спросил Артур.

— Что сказали медики? — перевел тему Северский.

— Примчались довольно-таки быстро. Опять же, время не засекал. Следом за ними полиция. И менты тут же на меня навалились. Машка плачет, я пытаюсь объяснить, что ни при чем, а еще донести до ваших уродов информацию о том, что я пытался оказать отцу первую помощь… но какое там. Словно мешок выпихнули на улицу. Соседи из всех углов повылезали, стоят, смотрят. Ну как же такое пропустить? Почему-то показалось, что еще есть шанс, что меня менты или хотя бы кто-то услышит, заступится. Не случилось. Видать, сестрица слишком живо описала полиции увиденное. Наручники, два раза под дых — и в машину. И вот я тут. Здравствуйте!

Он широко улыбнулся, и если бы руки не были скованы, то наверняка развел бы их в разные стороны. Но подрагивающие брови указывали на то, что Артур из последних сил старался сохранить игру, чтобы не подарить нам возможность стать свидетелями его слабости.

Северский застучал по клавишам. За время беседы он старался фиксировать каждое слово, сказанное Артуром. Печатал он долго, даже я устала ждать, пока он закончит. Наконец в углу кабинета зашумел принтер, следователь, вынув из него лист бумаги, подошел к Артуру.

— Протокол допроса. Прочти, и сделай это очень внимательно.

Артур впился взглядом в документ. Прочел его очень быстро и протянул Северскому.

— Там опечатка, — строгим тоном сообщил он. — Второй абзац. И точка пропущена в конце третьего предложения. Исправьте.

Северский со вздохом вынул из кармана ручку.

— Подпиши.

Артур поставил подпись.

— И что теперь? — спросил он.

— А теперь обратно в камеру, — припечатал Северский.

— Я так и думал.

Парень встал со стула и внезапно пошатнулся, но успел схватиться за спинку стула.