На краю вечности

— Он похитил ее. А когда родилась ты, убил и забрал себе магию, которая принадлежала ей. Мне жаль, что тебе приходится все это проживать, — искренне говорю я. Она смотрит на меня отсутствующим взглядом. Ее руки становятся ледяными.

— Ты убил меня, а теперь сожалеешь, — безжизненно шепчет Айлин, стараясь не смотреть на меня. — Это все так странно… Я же верила тебе. Как теперь жить дальше?

— Прости. Мне очень жаль, что все сложилось именно так, — отпуская ее запястья, с раскаяньем произношу я. — Правда.

— Не надо, не лги мне больше, — закрывая руками лицо, просит Айлин. — Обойдемся без лицемерия. Твой брат был прав, а я не хотела ему верить. Защищала тебя. Ты дважды убил меня. Тогда и сейчас. И я не знаю, что страшнее.

Айлин медленно разворачивается и на негнущихся ногах идет к лестнице.

— Ты должна знать еще кое-что, — вдогонку говорю я, понимая, что на подобные откровенности у меня в ближайшее время отваги не наберется. — Сабина твоя сестра по отцу. И это она убила твою бабушку, чтобы защитить тебя.

Это становится последней каплей. Айлин ведет в сторону, и она, не успев схватиться за перила, падает на пол без чувств. Кажется, я переборщил с честностью. Вытаскиваю из шкафчика уже знакомый флакон с нашатырном спиртом и спешу к своей воспитаннице. На шум выходит Ливия. Узнав, что случилось обзывает меня идиотом. Просит отнести Алин в комнату и выставляет меня за дверь.

Сообщение от Ады с просьбой встретиться несколько обескураживает меня. Что ей от меня нужно? Или же она таким образом хочет узнать о жизни Айлин? Теперь, когда та не ходит в школу, ей стало трудно ее контролировать. Мы договариваемся увидеться недалеко от ее дома. Когда я прихожу, учительницы еще нет. И я минут десять топчусь на месте, чтобы не замерзнуть. На улице опять похолодало и падает снег.

Ада идет очень осторожно. Она напряжена, то и дело оглядывается по сторонам. Капюшон пальто низко надвинут на лицо, но это не делает ее неузнаваемой. Понимаю, что она чем-то страшно напугана. Подхожу к ней и обнимаю за плечи.

— Здесь поблизости есть кафе. Пойдем туда, — предлагаю я. Она едва заметно кивает, и мы идем в конец аллеи. Войдя в зал, выбираем столик в самом углу. Официантка приносит нам меню и Ада, не заглядывая в него, сразу заказывает кофе по-ирландски. Сцепляет пальцы в замок, кладет запястья на стол. Долго смотрит мне в глаза.

— Я тебя почти не знаю, но ты выглядишь так, что тебе хочется верить, — неожиданно говорит она. Роется в сумочке и достает оттуда маленький пистолет. Кладет его на стол и тут же прикрывает ладонями. — Верни его Дине. Она дала мне его, чтобы я убила Айлин. Но я не смогла. Девчонка меня не видела, я целилась в нее, но не смогла нажать на курок. Это так глупо, неправильно, ведь из-за нее погибнут мои дети, но у меня не хватило воли. Видимо, она и вправду заговоренная.

— Или же ты просто не убийца, — накрывая ее руки, говорю я. Ну что ж Дина, ты подписала себе смертный приговор. Ада нервно смеется.

— И очень плохая мать, — с горечью произносит она. — Я хочу попросить тебя о помощи. Спаси моих детей. Вытащи их из лап Амалика. Дина сказал мне, что их ждет… Ты — моя последняя надежда. Я ведь так понимаю, что ты влюбился в Айлин и не хочешь того будущего, что уготовил ей ее папаша.

— Сколько у меня времени? — спрашиваю я.

— У тебя его нет. Все нужно сделать немедленно. Вагнер отказал мне в свидании с близнецами. Впервые за три года. И я почувствовала, как ослаб его контроль надо мной. Это значит, что все должно случится со дня на день, — усталым голосом говорит Ада. Она бледна, под глазами пролегли тени. Волосы небрежно убраны в пучок.

— Хорошо, — отвечаю я, пряча оружие Дины во внутренний карман пиджака. — Ты знаешь, где он их держит?

— Да. Но туда так просто не попасть. Дом под магической защитой, — Ада вытаскивает из сумки помятый лист бумаги и протягивает его мне. — Я нарисовала здесь как можно добраться. Но что делать с защитой — не знаю. Нужна консультация того, кто разбирается в этом.

— Разберусь, — обещаю я. Мне совсем не хочется ввязываться в новое приключение, но я вижу в каком отчаянье Ада и не могу отказать ей. Я — ее последняя надежда.

— Спаси их, — молитвенно складывая руки, просит учительница. И на ее глазах выступают слезы. — И я буду твоей должницей всю жизнь. Все, что угодно для тебя сделаю.