На краю времени (СИ)

Первый помощник громко сглотнул, с трудом удержавшись от того, чтобы не начать икать: более интеллектуальной реакции на ум не приходило. Отказаться от родового имени? От. Родового. Имени?!

- Предвосхищая ваш вопрос, ар-майор, это полностью согласуется с честью ардражди, - словно подслушав его мысли, заметил командующий. - Моё физическое, психическое и эмоциональное состояние в норме. Медик не нужен. А вот вам я рекомендовал бы посетить медицинский отсек. Отвратительно выглядите.

- Так точно, ар командующий! - первый помощник вытянулся в струнку и, щелкнув каблуками, отдал честь. - Разрешите исполнять?

- Исполняйте. И не забудьте - алая краска.

Что ж, алая, так алая. Две тысячи, так две тысячи. Он не медик, и психическое состояние командующего вне его компетенции. И если гросс-адмирал желает, чтобы флагман был выкрашен в алый цвет... кто он такой, чтобы спорить?

На нижнем уровне следственного изолятора Эр'гона навзрыд рыдал лучший палач империи Велсс-та-Нейдд, уткнувшись лицом в плечо своего подопечного и, как давно потерянного брата, обнимая его за шею.

- Как? Как? Как я здесь оказался? Хотя бы ты мне скажи, Светоносный... Ведь я же не такой... я детей люблю... и щенят... и кошек даже... Что бы сказала мама, если бы увидела, чем я зарабатываю на жизнь?! Я мучаю людей! Я людей мучаю!!! Но... - он горестно всхлипнул, шумно высморкавшись в рукав арестантской рубашки, - ведь ещё не поздно все изменить? Не поздно, правда?

- Нет, нет, конечно, нет! - уверил его Тавис Орск, неимоверными усилиями сохраняя сочувственно-озабоченное выражение лица.

Один из лучших стратегов Детей Света, он был царём и богом виртуального пространства, но, выпадая в реальность, разительно менялся. Его гениальные мозги отключались словно по щелчку тумблера, превращая жесткого, всезнающего солдата в глуповатого рассеянного недотепу.

Впрочем, в такой ситуации спасовал бы даже виртуальный Орск. Иметь дело с безумцами всех мастей ему приходилось не раз, но утешать их? Обнимать? Гладить по головке и нашептывать слова ободрения?.. Просто шгражж арх'даан, как говорил подлый предатель Никс!

'Ещё немного и я сам пойду проситься в психиатрическую клинику, - чувствуя, как по спине стекает холодный пот, размышлял Тавис. 'Пальцерезка', которую палач собирался применить как раз перед тем, как его накрыл приступ раскаяния, вполне недвусмысленно упиралась в бок великому стратегу. - Главное, соглашаться с каждым его словом и как только выпадет случай... Великий Создатель, где же эта проклятая охрана?! Где эти ардражди, когда они так...'

Додумать Орск не успел. Палач поднял залитое слезами лицо. Темно-лиловые ардражевские глаза с надеждой уставились на Тависа.

- А вы возьмёте меня к себе? Возьмёте, да? Я не только пытать умею... готовить тоже... вот... и стихи пишу...

О, как же Тавис жалел, что у него в голове в самом деле нет этого чудесного тумблера...

'Да где же эта охрана?!!!'

Охранник 2-го ранга Оцуро Мстрадден, дежурный по нижнему уровню, скучающим взглядом оглядел управляющую консоль, лениво потянулся и снял с шеи цепочку с ключом безопасности.

- Почему, собственно, нет? - спросил он себя, вставляя ключ в гнездо и набирая на клавиатуре длинную последовательность букв и цифр - аварийный код, открывающий дверь всех камер. - Мало-помалу творя доброе, человек сам наполняется добром как сосуд... Идите и не грешите больше, дети мои!

И он нажал на клавишу ввода.

Духовная школа Милости Великого Создателя, планета Широнна, четвертая в системе звезды Аргис, Ожерелья Риассы.

- Это Шак'хан знает что такое!!! - раздался нечеловеческий вопль, и в кабинет Первосвященника ворвалась мать-наставница Чиана Фарези. Головной платок всегда спокойной, строгой и суровой монахини сбился набок, рукава и подол балахона украшали какие-то подозрительные пятна, лицо цветом более всего напоминало несвежую рыбу. - За всю свою жизнь я ни разу... никогда не была свидетелем подобного бесстыдства... и безобразного наплевательства на заветы Создателя, Господи, благослови душу грешную, помоги, оборони, ибо не ведаю, что делать...

Первосвященник окинул вошедшую долгим внимательным взглядом и, спокойно откинувшись на спинку своего похожего на трон кресла, сложил пальцы 'домиком'. На его губах играла странная задумчивая улыбка, но мать-наставница пребывала в таком бешенстве, что не заметила её, равно как и необычного беспорядка в одежде своего начальника - волосы всклокочены, воротничок расстегнут, рукава балахона небрежно подвернуты. Первосвященник раскраснелся, словно кондиционер работал в режиме 'варранская пустыня', на лбу выступили бисеринки пота.