На краю времени

'Где же ты, таэле? — беззвучно вопросил он. — Где же ты?…

А непосредственная виновница происходящего не почувствовала ничего, потому что унаследовала от забытых родственников странные приступы глухоты при неприятных разговорах. И в данный момент она могла думать только о том, какое славное вышло у неё приключение. Парение в звёздной бездне пьянило, словно коньяк столетней выдержки. Счёт времени был потерян. Охваченная непонятной эйфорией, она ощущала себя не человеком из плоти и крови, а чем-то текучим и неуловимым, словно вода. Испуганные пляски светлячков забавляли её, как забавляют сытую кошку метания пойманной мыши — и она не спешит покончить с добычей, то ослабляя хватку, то вновь сжимая когти.

— В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы, — слегка фальшивя, пропела девушка и, заметив, как внезапно потускнел её любимый светлячок, шуганула его, словно назойливую птицу. Мгновенно вспыхнув ярче и несколько раз поменяв цвет, тот метнулся в сторону, и девушка отчетливо ощутила его нарастающую панику. — Будут вас кусать, бить и обижать, — в десятый, а, может, в сотый раз, она потянулась к своенравному огоньку. — Не ходите, дети, в Африку гуля… ой!

Девушка уже почти держала в руках свою 'мышку', когда витавший неподалёку красивый, серебристо-лиловый светляк внезапно закружился на месте, словно кого-то высматривая, а затем стремительно метнулся к ней, целясь в лицо. Сердечник испуганно отшатнулась, и 'мышка', воспользовавшись случаем, рванула прочь. Раздосадованная, девушка скомкала в ладонях и швырнула вслед беглецу сгусток кромешной тьмы, но светляк только подмигнул ей насмешливо и исчез.

— Прррроклятье…

Серебристо-лиловый вился рядом с ней, слабо мерцая, словно чувствовал свою вину. По-ребячьи надув губы, Сердечник отвернулась, но тут же невольно вздрогнула, ощутив легкое, почти невесомое прикосновение к плечу, словно кто-то пощекотал её перышком. 'Где же ты?… — невнятно прошелестел далёкий голос и затух. Ни водопада звуков, ни калейдоскопической смены образов, как в прошлый раз, не было: то ли она смогла как-то 'закрыться', то ли светляк попался другой.

— Из тех, что лезут не в своё дело, — вслух закончила девушка мысль, и светляк, словно нашкодивший щенок, ткнулся ей в ладонь. — Отстань, старушка, я в печали… — проворчала она. Огонёк отлетел чуть в сторону, задумчиво померцал и снова попытался подлизаться. — Отстань, тебе говорят… Да отстань ты!!!

Она нетерпеливо отмахнулась от назойливого светлячка, с силой отшвырнув его в сторону… и тут же, жалобно вскрикнув, схватилась за голову.

Нестерпимо яркий белый свет ударил в глаза. Тысячи голосов, радостных и злых, яростных и печальных, язвительных и страдающих, слились в жуткую какофонию, словно пневмокувалдой ударившую по темени. Боль вспухла в голове гигантским огненным шаром, и Риган всей кожей ощутил, как чьё-то недовольство, возмущение и детская какая-то досада сгущаются вокруг него, потрескивая, словно электромагнитное поле. Ардражди пошатнулся и упал на одно колено, стискивая виски и с усилием блокируясь. Свет померк, голос отдалились, превратившись в невнятное бормотание, и он смог, наконец, перевести дыхание.

Зрительный и особенно тактильный контакт — 'костыли', как называл их Зелгарис — значительно облегчали ментату задачу, и на первых порах, когда он только учился управлять своим даром, были необходимы. Для установки пси-блока Ригана давным-давно хватало и обычного сосредоточения, но едва требовалось отреагировать быстро, 'костыли' выпрыгивали словно сами собой.

— Ни… Риган, ты что? Что случилось?! — Вита испуганно метнулась к нему, обняла за плечи. Он отстранился, рывком встал и почти сразу же пожалел об этом: от резкого движения перед глазами замелькали бело-голубые круги, и пришлось опереться о стену. 'У меня, кажется, уже входит в привычку бродить по краю, — мрачно констатировал он. — Никаких полумер: то в дерьме, то в сиропе. Хотелось бы знать, что сейчас…

Так и не додумав, он шмыгнул носом и резким жестом вытер выступившую кровь. Правильно отец сказал, слабак… недоучка…

— Тебе плохо? — Вита по-детски потянула его за рукав, заглядывая в лицо. Риган немедленно дернул плечом, освобождаясь. — Что случилось? Как тебе помочь? Ардражди вздрогнул. Этого только не хватало!

— Говори мысленно, — как ему самому казалось, властно и уверенно приказал принц. — Ты соберешь здесь всю гвардию и Эр'гон. Невидимка громко, пренебрежительно фыркнула.

— Думай громче, — ехидно посоветовала она, словно обнимая его за плечи. — Как тебе помочь?

— Ты мне не поможешь.

— А кто поможет? — с упорством, достойным лучшего применения, уточнила Вита, и Риган прочёл в её глазах тревогу, искреннее желание помочь и что-то ещё, непонятное. Шак'хан, Невидимка беспокоилась о нём! Действительно беспокоилась!

— Никто, — отрезал он. — Оставь. Меня. В покое.