На краю времени

— Причем тут 'как бы'? Конечно, люблю!.. — выпалила Сердечник быстрее, чем сама осознала, что говорит. — Ой… то есть, я… — если бы она находилась в теле, то побагровела бы как вареная свекла, — я не успела… не успела разобраться… а потом столько сразу всего случилось, что теперь, наверное, и не успею. Ваша петля вот-вот развернется, меня пинком пошлют на историческую родину, а его… Господи, я даже лица его не видела, и имени не знаю! Торчу здесь, как дура, а время уходит, и хотя бы что-нибудь полезное сделала…

— Время вечно, Светлячок, только мы проходим, — туманно отозвался Зелгарис. — Но здесь это ардали. Доли ардалей. Почти ничто. Мы — мыслестранники, мы в мгновения между ударами сердца проскальзываем, хоть сотню жизней в Сумерках прожить можем и вернуться в тот же миг, в который уходили. Ты, правда, так пока не умеешь, да тебе и не надо. А что до петли… час галактический стандартный, он в галактике каждой свой, и созданья есть, что не мгновениями жизнь свою меряют, отнюдь… — по 'лицу' ментата пробежала рябь: видимо, он пытался подмигнуть.

Девушка захотелось сломать ему нос, но она сдержалась. Кроме того, она не была уверена, есть ли нос у этого существа.

— Значит, время есть? — деловито осведомилась она, накручивая кончик косы на палец. — Тем лучше. У меня ещё чертова дюжина дел, а на носу встреча с психопатом, который может помочь, а может и нет, если его неправильно попросить — и кто-нибудь вообще знает, как правильно просить психопата? — и который, что гораздо неприятнее, вполне может меня убить, если ему что-то в голову взбредет. Эх, надо было не корчить из себя Василису Премудрую, а слушать Альда, сидеть смирно в том мрачном зальчике под надежной охраной и ждать, но что уж теперь… Так что всё-таки до свиданья.

Она подняла голову вверх, здраво рассудив, что если где и есть выход, так только там. Внимательно оглядела звездные россыпи, ища хотя бы намек на выход, но в Сумерках были не предусмотрены светящиеся таблички с надписью 'Выход' и указующими стрелками.

Впрочем, никто не мешал ей нарисовать свою собственную.

Повинуясь мысленной команде, алый сияющий шарик слетел с её ладони и стремительно взмыл вверх. Он летал кругами, выискивая то, что требовалось его хозяйке, и, наконец, замер на месте, вытягиваясь в стрелку. Она указывала точно на мутноватое белёсое пятно, которое девушка прежде не замечала за мерцанием огоньков душ. Сердечник встала на цыпочки, сильно оттолкнулась от того, на чём стояла — на чем бы она ни стояла — и…

Её запястье обхватила теплая, твёрдая ладонь. За пеленой света она не могла разглядеть лица Зелгариса, но печальный, чуть укоризненный взгляд ментата ощутила вполне отчетливо.

— То, что ты делаешь, называется эмоциональный шантаж, ты знаешь?

— Да мне чихать…

Кокон, обволакивающий Зелгариса, переливался всеми оттенками желтого и колебался, как море в бурную погоду: ментат был недоволен. Сердечник невинно улыбнулась и попыталась освободить руку, но это было все равно, что пытаться сдвинуть с места трехтонный грузовик. Она нахмурилась и, представив себе тонкую, острую иглу, метнула её в Зелгариса.

— Ох! Хорошо, я понял, — он разжал пальцы и потер левое плечо — как раз туда клюнула его игла. — Быть может, права она, и действительно я заигрался… Очень мало людей делать добро в состоянии, но зло творить все умеют. Даже лучшие из нас. — Пульсирующий желтый свет сменился прежней, яркой белизной, и в голосе ментата ощутимо прибавилось серьезности. — Ради общего блага я поступаю так, как поступаю… и есть у меня ученик, на котором благо это держится. Я люблю его как сына, и сейчас ему нужна помощь. И не в великодушии дело, а в выживании. Помочь ему я хочу… но не могу. Но ты можешь. Дважды ты уже вмешалась, сделать снова это не откажешься?

— Ой, — только и смогла ответить Сердечник. Она не умела щелкать логические задачи, как орешки, и быстрой реакцией похвастаться не могла, но проследить связь между 'дважды уже вмешалась', парнем с башни и учеником Зелгариса было не под силу разве что еловому пеньку в парке.

— Так это и был… ваш ученик? А как его зовут? Где его найти?! А он… — она крепко стиснула в кулаке косу, — вы не знаете, он… действительно… я, конечно, не настаиваю, но… он действительно имел в виду то… ну, то самое… И подождите, как это дважды?!