На краю земли

Вдобавок к прочим напастям, в воздухе царила какая-то непонятная ему атмосфера. Проведя большую часть жизни на флоте, Джек умело подбирал себе людей и знал экипажи разных судов лучше большинства офицеров, достигших его звания. Да и жизненного опыта, в отличие от иных командиров, ему было не занимать. Так, один сварливый капитан у мыса Доброй Надежды разжаловал его, тогда еще мичмана, в рядовые, заставив юного Джека жить, есть, спать и работать вместе с простыми матросами. Это обстоятельство позволило ему близко изучить привычки и настроения моряков, объяснило значение их взглядов, жестов и даже молчания. И теперь он был уверен, что на борту назревают какие-то неприятности, пока скрытые, но, по негласному мнению команды, неизбежные. Совершенно очевидно, что можно было не опасаться ни зреющего мятежа, ни игры по-крупному, какую устраивали на судах, где водились большие призовые деньги, поскольку у матросов «Сюрприза» к настоящему времени не осталось ни гроша за душой. Однако в воздухе носилось какое-то возбуждение, ощущалась какая-то тайна, которая вопреки очевидному могла быть обусловлена любой из этих причин.

Интуиция не подвела Джека; правда, было одно «но»: тайну знали все, кроме него самого, капеллана и, разумеется, старшего канонира. На военном корабле, где такая теснота, было невозможно что-либо скрыть от посторонних глаз, и все матросы знали о шашнях, которые мистер Холлом затеял с миссис Хорнер. Для этого он занимал исключительно выгодную позицию, поскольку его койка висела в кубрике мичманов, а хозяйство старшего канонира, где миссис Хорнер заботилась о гардемаринах, находилось совсем рядом — рукой подать. Почти никто из команды не мог появиться там, не обратив на себя внимания, и теперь отъевшийся и взбодрившейся Холлом полностью использовал это преимущество.

Среди команды распространилось мнение, что он злоупотреблял этими возможностями; что, начав очень осторожно, помощник штурмана очень быстро обнаглел, а сколь веревочке ни виться… Холлом был не из тех, кто наводит страх на матросов или доносит на них, подводя под порку, поэтому сильной неприязни он не вызывал. Но поскольку моряком он был никаким, то и уважением тоже не пользовался. Несмотря на его нынешнее везение, которому все завидовали, Холлома продолжали считать предвестником бед. На корабле он оставался чужаком. То же самое во многом относилось и к Хорнеру, мрачный характер и скрытая жестокость которого не вызывали к нему расположения матросов, хотя, с другой стороны, его уважали за то, что он отменный артиллерист, и боялись его гнева.

И матросы следили за обоими этими чужаками, следили с живейшим интересом в то свободное время, которое у них оставалось после изнурительных попыток вытащить корабль из зоны переменных ветров, буксируя его шлюпками. По мере того как осторожность влюбленных ослабевала, зачарованным зрителям казалось, что вот-вот грянет развязка. Но эти предположения, хотя ими свободно обменивались, не достигали капитанских ушей. В кают-компании, едва в ней появлялся капеллан, фривольные разговоры тотчас стихали.

Поэтому Джек Обри по-прежнему не понимал смысла многозначительных взглядов, которые он замечал, находясь на своем привычном посту у наветренного борта. Но если бы он это и знал, то все равно приказал бы отправить шлюпки на ловлю полосатых тунцов. На рассвете на палубе стали находить десятки летучих рыб, а как только взошло солнце, стали видны их преследователи, которые целыми стаями скользили у самой поверхности воды. Экипажи шлюпок, работавшие с рвением с помощью сетей и удочек, несколько раз доставляли на фрегат богатый улов. Это была рыба, на которую не надо было тратить драгоценную пресную воду. Кроме того, полосатый тунец, вместе с его близким родственником, крупным тунцом, как сообщил отцу Мартину Стивен, не только теплокровная рыба, но и средство, стимулирующее половое чувство.

Вся команда фрегата, кроме миссис Лэмб, наелась рыбы до отвала, и после этого пиршества снизу раздались чудные звуки «Июньской розы», исполнявшейся Холломом, который сменился с вахты. На палубе появился старший канонир, решивший проверить одну из каронад на полубаке. Песня тотчас стихла. Находившийся на полубаке канонир сунул в карман руку за платком и, не найдя его, направился к себе в каюту.

Влюбленную парочку выручила команда «Свистать всех наверх», поскольку Джек Обри решил, что темно-багровая туча на норд-остовом горизонте, из нижней части которой вырывались молнии, возможно, предвестник шквала, приближающегося к ним. Он счел, что самое время убрать брам-стеньги, хотя их подняли всего несколько часов назад, надеясь поймать последние вздохи ветра, принесшего им летучих рыб.