На красном дворе

Она не отвергала его поцелуев, хотя до этой минуты ее лица и даже лба не касались ничьи губы. Ей показалось, что от его поцелуя по ее лицу пробегает огонь, и в волнении она не знала, что ответить.

- Милостивый... господин... - только и пролепетала она.

И они встретились взглядом и будто все сказали друг другу.

- Останься, дитя мое... - проговорил король. - Ты можешь вернуться в любое время, когда захочешь.

И Людомира осталась. Какая-то могучая сила привязывала ее к этому смуглому лицу и голубым глазам. Она любила короля и скучала по нему. Когда он был дома, искала его взглядом во дворе среди вооруженной дружины. А когда он уезжал, следила за ним глазами, пока его золоченый шлем не скрывался из виду, и, если он долго не возвращался, стояла у окна, смотрела и ждала... ждала с беспокойством каждый день. Зато, когда он возвращался, ей казалось, с ним возвращались спокойствие и счастье.

Прежде она больше тосковала по дому, а теперь привыкла к новому жилищу и тосковала только тогда, когда король долго не возвращался. Стоило ему появиться на пороге терема, она радостно кидалась к нему. В сердце девушки зарождалась любовь, она все росла и приковывала ее к королю. Люда была благодарна ему за доброту и ласки. Она чувствовала себя одинокой и все больше привязывалась к королю. Она любила его за любовь к ней.

Ей не было нужды скрывать это чувство ни перед собой, ни перед людьми; она любила и не считала это преступлением, любила, как может любить только молодая девушка. С каждым днем она все больше чувствовала, что эта любовь становится для нее потребностью. Поэтому изо дня в день откладывала свой отъезд с Красного двора в оставленный ею отцовский дом. Потом в конце концов этот отъезд стал совершенно невозможным... Теперь ей нечего было тужить по прежней жизни, она нашла новую, еще незнакомую ей жизнь - в сердце короля: расстаться с нею было чересчур тяжело, просто невозможно.

Через несколько недель своего пребывания на Красном дворе Людомира вспомнила о своей доброй старой мамушке Добромире и заскучала по ней.

Между тем мамка одиноко жила в опустевших хоромах Коснячко. Едва услышав, что воеводу увез на княжий двор Славоша, известный всем киевлянам разбойник и палач, все отроки и гридни со страха разбежались. Все еще шло кое-как, пока Люда жила дома, но вот и Люды не стало, она ушла и бесследно пропала.

Добромира, сидя в светелке Людомиры, по целым дням пряла пряжу и смотрела в оконце, не увидит ли дорогого лица своей Люды. Посередине двора, свернувшись кренделем, лежал верный пес; при каждом шорохе на улице он поднимал голову и прислушивался, уж не знакомый ли это голос, но, убедившись, что нет, клал голову между лапами и опять лежал неподвижно. Добромира и он охраняли дом и добро воеводы.

Однажды за два или за три часа до захода солнца кто-то робко постучался в калитку. Добромира не слыхала стука, услышал его пес, он поднял голову и зарычал. Вскоре он замолчал и, насторожив уши, повернул голову к воротам; затем встал, потянулся, тряхнул лохматой шерстью и медленно пошел к воротам. Подойдя к калитке и воткнув нос в щель, он понюхал воздух и завилял хвостом... Какое-то беспокойство овладело им: он отбегал от калитки, становился посреди двора и смотрел на окно, у которого сидела Добромира, как бы желая обратить ее внимание; потом опять вернулся к калитке, понюхал воздух, помахал хвостом и наконец завизжал.

Стук в калитку усилился. Услыхала ли старуха стук на этот раз или ее внимание было привлечено визгом собаки, но она встала, спустилась вниз и подошла к калитке.

- Кто там? - спросила она.

- Отворите! - отозвался чей-то женский голос. - Я пришла с весточкою...

Сердце старухи дрогнуло. С горячечной поспешностью она отодвинула засов и отперла калитку, в нее вошла незнакомая ей девушка.

- Люда прислала меня за вами, - сказала она.

- Люда... Люда... Да где же она?! - радостно воскликнула Добромира. Бедное дитя!..

У девушки был несколько смущенный вид.

- Где Люда?.. Говори скорее.

- На Красном дворе...

Мамка сразу не поняла.

- Где, где? - переспросила она.

- Около Выдубичей... На Красном дворе... в обозе ляшского короля.

Добромира всплеснула руками от страха и удивления.

- Бедная Люда! - воскликнула она и вперила свои глаза в девушку, как бы спрашивая о подробностях, но девушка ответила другим восклицанием:

- О, она так счастлива, так счастлива!.. И только желает, чтобы вы были при ней.

- Счастлива?

- Да. Ее король так любит...

- Король? Какой король? Ляшский?

- Ну да, Болеслав...

Все это для Добромиры было загадкой: как Люда очутилась на Красном дворе, где ее увидел король, что это за счастье и любовь, о которых упомянула девушка! Однако сердце старухи преисполнилось радости, потому что ту, которую она вскормила своей грудью, полюбил король и она с ним счастлива.

- Посиди же, моя голубка, на рундучке, - обратилась она к девушке, отдохни... Я только запру все двери, и мы пойдем...

Не прошло и получаса, как Добромира с девушкой уже были в дороге.