На крючке: Как разорвать круг нездоровых отношений

Аскьем считает, что стремление сделать для ребенка лучше подразумевает необходимость услышать ребенка: «В конфликтах об определении места жительства ребенка важно разрешить ему высказаться и прислушаться к его голосу. Его так просто заглушить, когда солировать начинают потребности и права родителей. Потребности ребенка в надежности и безопасности в этом случае в расчет не принимаются», — считает Аскьем.

Конфликт лояльности

Голос ребенка, конечно, учитывается — в суде. Однако специалисты и представители власти должны понимать, что многие дети, находясь в душевном смятении, могут не высказывать своего настоящего желания из страха обидеть одного из родителей или боясь наказания.

«Дети, живущие в неблагополучных семьях, испытывают эмоциональный хаос. Зачастую они не могут понять, что происходит между родителями. Кроме того, они вовлекаются в игру лояльности — дети боятся принять чью-либо сторону. Они могут любить мать или отца, несмотря на то что она или он является агрессором. Иногда папа добр, иногда зол. Они любят доброго папу. Некоторые дети следуют порядку общения с родителем, чтобы защитить сестру или брата. Одни дети надеются, что папа (или мама) изменится, станет добрее. Другие соглашаются на установленный порядок общения ради сохранения мира и спокойствия в доме. Ведь если они откажутся, будет столько шума», — говорит Аскьем.

Права родителей имеют приоритет перед потребностями ребенка

Часто случается, что эксперты придают большее значение словам родителей и лишь мимоходом общаются с самими детьми. Бывает, что эксперт наблюдает благополучное взаимодействие между детьми и родителями, но делает поспешные выводы. Также в беседах с экспертами или судьями дети могут побояться сказать правду. Ребенок понимает, что мама или папа узнает о том, что он сказал, и тогда может наступить расплата.

«Тем не менее надо доискиваться правды. Необходимо создать все условия для того, чтобы ребенок почувствовал себя в безопасности и смог рассказать о себе. Поэтому, чтобы понять его переживания и узнать, чего он действительно хочет, следует отдавать больший приоритет беседам экспертов с ребенком», — уверен Аскьем.

Его опыт свидетельствует, что в делах по определению места жительства ребенка и порядку общения с ним права родителей, как правило, в приоритете перед потребностью ребенка в безопасности. «Как будто существует неписаное правило — общение должно продолжаться, пока ситуация не доведена до крайности. Как будто существует негласная позиция — дети должны выдерживать определенную порцию негативных эмоций в обостренном конфликте между взрослыми.

Мало того, что дети переживают развод родителей, многие из них страдают от психологических травм, полученных ранее и, вероятно, связанных с причинами разрушения семьи. Как правило, детям непросто говорить об этом, потому что они не осмеливаются. Или просто не находят слов, чтобы описать всю тяжесть прежней жизни. К тому же дети, подвергавшиеся посягательствам продолжительное время, по опыту знают, что их желания и потребности никогда не удовлетворяются.

Этот опыт порождает заведомое неверие ребенка в то, что его потребность может быть удовлетворена. Порой дети рассказывают, что их выбор определяла тоска по родителю, но в реальности взрослый не оправдывает детских надежд. В результате ребенок вновь чувствует себя отвергнутым и попадает в безвыходную ситуацию, когда он вынужден существовать с трудным родителем на одной территории.

Нередко развод родителей влечет за собой столько негативных обстоятельств, что детям становится не под силу со всем этим справиться, их плечи опускаются, они замолкают, принимают то, что есть, и стараются выжить, как могут. Они привыкли покоряться и продолжают это делать», — говорит Аскьем.

Недостаточная осведомленность работников правовой системы

Аскьем считает, что в ожесточенных конфликтах взрослых потребности детей упускаются из виду, и многие дети не имеют возможности отстоять свои права. «Учитывая эти обстоятельства, крайне важно, чтобы всякий взрослый, вступающий в профессиональное взаимодействие с ребенком, принимал его сторону. И с полной отдачей, используя свои знания и интуицию, не жалел времени, а делал все от него зависящее для того, чтобы ребенку было лучше», — говорит он.

Для этого необходимо знать, какие последствия для ребенка имеют разного рода посягательства. На сегодняшний день специалисты, и не в последнюю очередь работники правовой системы, недостаточно осведомлены в этом вопросе. Аскьем убежден, что следует проводить обязательное обучение судей, чтобы они могли лучше понимать детские реакции, являющиеся последствиями психологической травмы. Сейчас недостаточная осведомленность работников правовой системы наносит вред здоровью детей, считает Аскьем.

Принуждать ли ребенка к общению?