На крючке (ЛП)

— Ну, честно говоря, никакой надежды, — признался он. — Я играл в «World of Warcraft» в Лондоне и встретил Феззу на квесте. Случайно сошлись.

— Он тебе помог?

— Боже, нет. Он убил меня и украл всё моё снаряжение, — сказал он, удивляя её и вызывая пузырьки смеха. — Позже я всё ему высказал, и ему стало немного совестно, и он предложил мне присоединиться к нему на миссии, чтобы раздобыть новое, лучшее снаряжение, поскольку моё, по-видимому, было дерьмовым. Мы много играли вместе, сравнивали другие игры и переписывались.

— Пока он был здесь, а ты — в Англии?

— Ну, он всё ещё был в Сан-Хосе со своей семьёй, но да. Мы всегда поддерживали связь. Я изучал компьютерную инженерию, программирование и тонну математики высшего дивизиона... И когда открылись «Загадочные пикули», Фезза получил здесь работу. Он вспомнил обо мне, замолвил словечко. И вот я здесь.

Он здесь.

— Ты скучаешь по дому?

 — Бывает, — сказал он, пожимая плечами. — Но на самом деле, в Англии я никогда не чувствовал, что вписываюсь. Я вписываюсь сюда.

— У тебя есть семья?

— Три сестры, четыре племянника и очаровательная племянница, — ответил он с тёплой улыбкой.

— А что насчёт родителей?

— Отец умер тринадцать лет назад. Но у меня всё ещё есть мама.

— О, мне очень жаль.

Он пожал плечами. «Английская выдержка», — подумала она. Жёсткая верхняя губа и всё такое.

— Вы близки?

Теперь она увидела краткую вспышку боли.

— Не совсем. Не как в обычных семьях.

Она вздохнула.

— Ты, наверное, думаешь, что мои родители сумасшедшие.

— Я думаю, моя мама, вероятно, будет пить чай так же, как твоя. Кстати, откуда ты знаешь, как его правильно заваривать?

Она засмеялась.

— Как будто британский чай — единственный настоящий чай в мире, — проворчала она, довольная его ответной улыбкой. — Я провела год за границей, в Сассексе. Чай был единственной вещью, которую я действительно любила.

— Ты естественная… и вдумчивая.

Она начала дрожать.

— Ну, уже поздно, — сказала она, — и холодно...

Он медленно наклонился к ней, и она ничего не могла с собой поделать. Она затаила дыхание, все мысли о холоде ускользали в присутствии, скажем прямо, его абсолютной горячности.

— Я сказал твоим друзьям, что подумываю поухаживать за тобой.

Она моргнула.

— И что теперь?

Его кобальтово-голубые глаза, чёрные в темноте машины, пристально глядели на неё.

— Я хотел, чтобы они знали о моих намерениях. Как бы они ни планировали мне угрожать, что бы они в конце концов ни сделали... Меня не волнует. Они могут приставить пистолет к моей голове, мне всё равно.

— Довольно смелые слова.

— Слова — это легко. Ты сама знаешь не понаслышке, — сказал он. Его голос был низким, а акцент, точно мех норки, щекотал нервы. — Но ты единственная, чьё мнение меня волнует. Итак, я спрашиваю ясно как день: ты будешь со мной встречаться?

— Встречаться? — Это прозвучало так по-детски. Этот голос, этот тон... он словно создан для сексуального, восхитительного шёпота, соблазнительных приглашений.

— Ты позволишь мне завоевать тебя?

— Я не приз, — быстро ответила она.

— Да, — поддразнил он, но она не ответила улыбкой. — Если ты не хочешь меня, я уйду. Оставлю в покое, буду обращаться как джентльмен. Все женщины имеют право на выбор. Я всегда буду это уважать.

— Я... — Она сглотнула. — Я не должна была хотеть тебя.

— Ты не доверяешь своим инстинктам.

Она кивнула.

— Ты когда-нибудь так сильно облажался, что хотел просто умереть?

— Нет, — ответил он. — Честно говоря, нет. Я много чего напортачил, но не до этого.

— Спасибо, на самом деле. Многие парни солгали бы, или просто попытались переключить разговор на долгую нотацию о своём опыте, или сказали бы мне, что я не должна это чувствовать.

— Ты чувствуешь то, что чувствуешь. Опять же, я уважаю твои чувства.

— Ты меня смущаешь, — прошептала она.

— Как и ты меня, — возразил он. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Она подумала об этом. Затем наклонилась и прижалась к его губам.

«Просто попробовать», — подумала она. Она не простила бы себе, если бы просто выпустила его из машины, сказав «нет», позволила уйти, обращаясь с ней как с вежливым незнакомцем. Всё её тело, её сердце с удивительным жаром восстали против этой мысли.

Он притянул её к себе, погружая пальцы в волосы, прижимая к себе. Их языки переплелись. Она так сильно хотела его, что ей было больно.

Она отстранилась.

— Я так понимаю, это «да», — сказал он, запыхавшись.

— Возможно, — сказала она. — Я не могу доверять себе, но клянусь, ты как героин. Крайне увлекательный, возможно, опасный. Определённо глупо.

— Прошу прощения.

Она засмеялась.

— Притяжение. Не то чтобы глуп был ты.

И это совсем другое. Он заставил её рассмеяться. Кристиан очаровал её, он ухаживал за ней... но не смешил. Она не чувствовала себя комфортно. Во всяком случае, он заставлял её чувствовать себя неадекватной, даже с его обаянием.

— Я хочу тебя, — сказал он. — У меня тоже не было такого влечения. Ты меня заинтересовала. Боже милостивый, ты похожа на остальных...

— Прошу прощения, — ответила она.