На крючке

Но с момента, когда он последний раз вышел из тюряги, его выбор изменился. Он больше не выбирал самых слабых. Кое-кто, вроде Стэннера, определенно не был слабаком. Опять-таки его прежние стремления были размытыми и невнятными: сначала деньги, потом, позже, секс. Но сейчас он действовал ради высшей цели. Можно сказать, наивысшей из всех возможных. Им двигала любовь, с заглавной «Л».

Дверь соседнего дома отворилась, и из него вышла женщина в шортах и футболке. Блин, сплошное мясо. И люди здесь одеваются, как неряхи. Хотя, возможно, в этом есть смысл. Заработай достаточно денег, и тебе будет плевать, кто и что подумает о твоей внешности.

Женщина несла к дороге мусорное ведро. Наверное, сегодня день вывоза мусора. Она не могла взять с собой ключи, поскольку заклинила дверь каким-то затейливым упором в форме китайского дракона или еще какой фигни.

За дверью виднелась длинная узкая деревянная галерея, которая заканчивалась большим стеклянным ограждением. А из-за него, если как следует прислушаться, доносился шум прибоя. Морской воздух смешивался с выхлопными газами машин, мчащихся по Тихоокеанскому Прибрежному шоссе.

Он выдохнул и вытянул ноги. Время почти пришло.

Глава 54

Лок полагался на одно простое свойство человеческой натуры. Все мы, в большей или меньшей степени, рабы привычек.

Он стоял перед почтовым отделением в Энсино и собирался сделать ставку на то, что, хотя Рейвен использовала для части своей корреспонденции другой ящик, она выбрала тот же номер. На ключе нет меток, и возьми Рейвен другой номер, она могла его забыть. По той же причине люди часто пользовались одним и тем же паролем в Интернете или одним кодом для банковских счетов. Слишком много всего в нынешнее время приходится держать в голове. Это должно быть справедливо и для Рейвен Лэйн.

Ключ с первой попытки открыл ящик. Лок облегченно вздохнул и залез рукой внутрь. Он рассчитывал на одно-два письма, но ящик оказался так нафарширован конвертами, что ладонь застряла между ними. Он вытащил ее и начал доставать по одному, по два письма.

Когда Лок достал всю почту, он закрыл и запер ящик. Если только у Рейвен не припрятан еще один ключ, она вряд ли сможет в ближайшую пару часов обнаружить пропажу. Однако Локу хотелось убедиться.

Он подошел к прилавку, за которым сидела приятная женщина-азиатка чуть моложе пятидесяти.

— Прошу прощения? Мэм?

Женщина оторвалась от сборника кроссвордов:

— Чем могу помочь?

— Скажите, у вас есть запасные ключи для ящиков? Вдруг я потеряю свой.

— Мне нужно спросить у мужа.

Она прошла в заднее помещение, где мужчина, видимо ее муж, перебирал посылки, которые они получали от имени своих клиентов.

Лок ждал у прилавка, глядя на камеру, смотрящую из-за стола на основное помещение почты. Не прошло и тридцати секунд, как женщина вернулась.

— Еще один ключ будет стоить двадцать долларов.

— Пока он мне не нужен, но спасибо, — улыбнулся Лок.

Он вернулся к ящику, забрал письма и вышел за дверь.

Лок сбросил всю почту на пассажирское сиденье «Ровера» и влез на водительское место. Большинство писем, кроме одного или двух, были распечатаны. Распечатывать письма и оставлять их в надежном почтовом ящике — само по себе подозрительно. Рейвен явно не хотела, чтобы их читали посторонние.

Лок заехал за угол, подальше от глаз людей, которые могут наблюдать за ним из отделения почты. На улице уже стемнело.

Он включил освещение в салоне и вытащил конверт из нижней части стопки, проверяя штемпель. Потом в той же манере просмотрел еще несколько, выстраивая хронологию.

Самому старому письму было почти четыре года. Самое последнее, одно из нераспечатанных, пришло неделю назад. Особый интерес вызывали штемпели и обратные адреса. На последнем письме адрес отсутствовал. Интересно, видела ли его Рейвен. На секунду Лок подумал, не вернуться ли на почту и не спросить ли, хранят ли они записи с камеры, но предпочел этого не делать. Даже если хранят, женщина их не покажет. Скорее всего, она вызовет полицию, а Райану пока не хотелось вмешивать копов. Пока он сам не разберется. Нет, сначала все должно уложиться у него в голове, а уж потом будет видно.

Лок достал первое письмо из конверта со штампом калифорнийского Департамента исполнения наказаний и реабилитации и начал читать. Просмотрев первые пару абзацев письма, Лок понял: этот заключенный уже переписывался с Рейвен или она с ним. Судя по стопке конвертов и штампов на них, тюрьмы были богатейшим источником фанатов Рейвен.

Письмо гласило:

«Рейвен, твой ответ — едва ли не самое лучшее, что случалось со мной за всю мою дерьмовую жизнь. Я знаю, ты будешь ждать меня, когда я выйду, мой маленький ангел, мой прекрасный ангел, и от этого моя жизнь здесь становится почти терпимой.

Иногда по ночам, когда тут все затихает, я лежу с открытыми глазами и представляю нашу совместную жизнь. Мы втроем, все вместе. Другим людям это может показаться странным, но разве нас заботит, что думают другие? До тех пор пока мы принадлежим друг другу и пока уживаемся вместе, все остальное ничего не значит, верно?