На крючке

Броган и Уилкинс обменялись взглядами. Они проработали вместе уже пять лет, достаточно, чтобы понимать друг друга без слов. Они прозвали себя «Глас меньшинства» после выхода того фантастического фильма[2]. Ежедневная шуточка, поскольку, учитывая их расу, пол, а в случае Броган — сексуальные предпочтения, они отметились у каждого пункта разнообразия полиции Лос-Анджелеса.

Наконец, Броган заговорила, закладывая за ухо прядь волос.

— Ты чему-нибудь из этого веришь?

Уилкинс на мгновение поднял глаза к небу:

— Не-а, но я не понимаю, зачем ей звонить, если она сама убила жертву. Почему не выбросить тело? Доехать до Байи и сбросить его в коллектор.

Броган на секунду задумалась:

— Сколько из тех задниц, с которыми нам приходится возиться, делают что-то разумное?

— Выразить в процентах? — улыбнулся Уилкинс.

Броган кивнула:

— Где-то между нулем и… нулем.

— В любом случае, еще рано делать выводы. По крайней мере, пока мы не поговорим с этим парнем из ОПУ, — заметила Броган.

— Еще надо разобраться, кто жертва, — добавил Уилкинс. — И что случилось с ее головой.

Гараж осветился — кто-то из полицейских фотографов снимал со вспышкой, — и Броган взглянула в его сторону.

— Похоже, я знаю ответ. Мой приятель из Центрального рассказал о свежем деле. Вчера утром они обнаружили женскую голову, засунутую в газетный автомат неподалеку от здания окружного суда. Сначала они приняли это за какое-то исламистское дерьмо, но потом выяснили, что жертва — порнозвезда. Я позвоню им и скажу, что мы нашли остальное.

Уилкинс мрачно улыбнулся напарнице:

— Этот парень из Центрального не сказал тебе цвет волос жертвы?

— Нет. А зачем?

— Ну, если коврики подойдут к шторкам, тогда это точно она.

— Вряд ли коврики помогут, — поморщилась Броган. — Эти девочки обычно гладкие снизу, как колено.

Она на секунду задумалась:

— Ты уже работал в полиции во время дела «Четверых на полу»?

— Парень — порнозвезда, верно?

— Ага, чувака звали Джон Холмс. Он работал порноактером, и неплохо, но подсел на тяжелые наркотики. Потом его нашли в квартире мертвым, вместе с тремя приятелями. Еще год или два назад было нападение с мачете. Тоже народ из порнобизнеса.

— А какая связь с этим делом? — спросил Уилкинс.

— Прямой, может, и нет, но это очень хреновый способ зарабатывать на жизнь. Наркота, болезни, куча подонков. Невинные души там не выживают, — ответила Броган.

Уилкинс обернулся в сторону Рейвен и прищурился.

— А если так, она знает намного больше, чем рассказывает.

— В любом случае я бы не стала напрягаться, — заявила Броган.

— Это почему?

Броган пожала плечами:

— Тело нашли в Ван Найсе, голову — в Центральном. Значит, весь комплект приземлится на чьем-то столе в Главном полицейском управлении. А раз так, все дело — ННП.

— ННП?

— Не наши проблемы, — улыбнулась напарнику Броган.

Глава 04

Стэннер приехал почти час спустя, его широкие плечи и масса курчавых волос были хорошо заметны в толпе. Рейвен встречалась с ним дважды: один раз у себя дома и еще раз, когда привезла часть тех писем в его кабинет в ОПУ. Он ей нравился. Он не смотрел на нее, как на кусок мяса или как на человека, который не заслуживает защиты из-за своего образа жизни.

Когда на нее посыпались письма и начались телефонные звонки с молчанием в трубку, Стэннер сделал больше, чем она ожидала. Он организовал установку в ее доме сигнала вызова полиции (хотя ей пришлось за это заплатить), дополнительные патрули в ночное время и добавил ее адрес в список «особых мест» диспетчерской. Однако они столкнулись с проблемой. В отличие от подавляющего большинства подобных случаев, объяснил ей Стэннер, ни сама Рейвен, ни Стэннер и полиция Лос-Анджелеса даже спустя несколько месяцев расследования не представляли, кто же ее преследует. Письма и молчаливые звонки стали криминальным эквивалентом хронической боли в спине — всегда с вами и всегда где-то поблизости. Так или иначе, с этим нужно смириться. Рейвен уже не в первый раз приходилось с чем-то смиряться.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Стэннер.

Рейвен посмотрела вниз:

— Устала. Трясусь. У меня была адская ночь.

Стэннер выдавил улыбку:

— Слушайте, парни из ОНЭ побудут здесь еще какое-то время.

— ОНЭ? — переспросила Рейвен.

— Отдел научной экспертизы. Криминалисты.

Рейвен взглянула на свой дом. Большинство соседей уже попрятались обратно.

— А потом? — спросила она.

— Потом начнется расследование убийства — мы полагаем, что тело в багажнике вашей машины связано с другой находкой в Центральном отделении. А значит, дело, скорее всего, передадут в Особое подразделение Отдела по расследованию убийств. И вам будут задавать еще очень много вопросов, — вздохнул он и потер лоб. — Отстой, сам знаю, но так у нас делаются дела.

— А что со мной? Я попаду под защиту свидетелей или что-то в этом роде?

— Боюсь, не получится.

— Но меня же преследуют. Я хочу сказать, это уже не просто какие-то жуткие письма.

— Определенно, но Отдел по предотвращению угроз не работает с программой защиты свидетелей.

— Так как же вы собираетесь защищать меня?