На круги своя

Но она тоже не смогла отпереть его дверь, и тут ею овладели престранные мысли. Сгоряча она решила, что он заперся в ее комнате с женщиной, но, не желая позориться, послала за полицией под тем предлогом, что к ней забрался вор и, может быть, до сих пор не покинул ее комнату.

Пришла полиция. Он одевается и впускает полицейских, которые взламывают дверь между обеими комнатами. Одновременно они открывают дверь из его комнаты в коридор.

Одна из служанок утверждает, будто слышала внутри чьи-то шаги. Перед распахнутым окном стоит стул, причем поставлен он так, словно кто-то залезал на него, чтобы взобраться на крышу.

Выходит, здесь был вор (или… или женщина), который (которая) сбежал через крышу.

Полицейские лезут на крышу с фонарями, вслед за ними лезут все обитатели пансиона. Возле трубы шевельнулась чья-то тень.

— Вот он, вот он! — раздаются крики.

Полицейские не рискуют лезть на крутую шиферную крышу и предлагают послать за пожарными.

— Да, но это будет стоить пятьдесят крон.

Женщина подписывает доверенность, муж разрывает ее в мелкие клочья.

Тем временем на улице собралась толпа, да и на соседних крышах полно народа.

Раздается крик:

— Да вот же он!

Схватили какого-то парня, но оказывается, что он тоже залез на крышу, желая поймать вора.

Одна из служанок припоминает, что нынче после обеда сюда приехал какой-то господин, который сейчас спит у себя в мансарде, по соседству. Вот он-то и мог странствовать из комнаты в комнату.

Полицейские врываются в комнату приехавшего, проверяют его бумаги, однако ничего не обнаруживают.

Обыскали весь чердак — тщетно!

Ближе к полуночи полицейские уходят.

И тут молодая женщин пожелала узнать, что все-таки случилось, но муж устал из-за всего этого безумия и ничего не мог толком объяснить. Вот почему, воспользовавшись случаем, он пригласил жену к себе в комнату и второй раз за день запер свою дверь.

Это загадочное происшествие так никогда и не получило объяснения. Муж не верил, что здесь побывал вор, поскольку все вещи в комнате остались на своих местах, и решил, что его молодая супруга, которая повидала на своем веку множество театральных постановок, засунула что-то в замочную скважину, ну совершенно как в «Седом волоске», а уж дальше вся эта дьявольщина раскрутилась сама по себе.

Что думает по этому поводу его жена, он даже и не пытался узнать, не то увяз бы в нагромождениях лжи. Короче, он подвел черту под всем этим происшествием, и на другое утро они снова стали такими же добрыми друзьями, как и прежде. Хотя, по правде говоря, не совсем как прежде.

* * *

Как возникает разлад между супругами, до сих пор остается необъясненным. Люди любят друг друга, им хорошо друг с другом, они обо всем судят одинаково, страдают, когда им приходится разлучаться, и весь их совместный эгоизм повелевает им сохранять лад, но именно от неладов они больше всего и страдают. Ни с того ни с сего на горизонте вдруг возникает облачко, поди знай, откуда оно взялось, и тогда все достоинства оборачиваются изъянами, а красота становится уродством, супруги шипят друг на друга как змеи и желают, чтобы каждый из них очутился как можно дальше от другого, не сознавая, что стоит им разъехаться, как их тотчас охватит тоска разлуки, самая мучительная из всех, какие только бывают в жизни.

Здесь терпят поражение физиология и психология, вместе взятые, и Сведенборг в своей «Amore Conjugali»[47], возможно, единственный, кто приблизился к ответу на этот вопрос, хотя и он с самого начала признавал, что в этом случае надо оперировать уравнениями высшей степени, которые неведомы обычным людям.

Поэтому двое любящих супругов могут прожить вместе всю жизнь, удивляясь тому, что они так ненавидят друг друга, иными словами, испытывают взаимное отталкивание и притяжение одновременно. Супруги, имеющие хотя бы элементарное знакомство с физикой Гано, могли бы сравнить себя с наэлектризованными шариками, но не стали бы от того умней, а уж счастливее и подавно.