На круги своя

Никогда не видела дядюшку. Он оказался далеко не молод, но и не старик. Паутинка седины в волосах и абсолютно белые виски. Небольшая бородка, густые насупленные брови. Взгляд ясный, внимательный. Крепко сложен, в кожаном доспехе. На поясе — меч. Одним словом, воин.

— Рад видеть, дорогая племянница!

Дядя подошел и помог спешиться. Потом расцеловал и повел мимо замковых служб к крыльцу. Судя по удаляющемуся стуку копыт, наши провожатые ускакали обратно, только мэтр Дорн семенил следом, держа в поводу коня.

— И я вас тоже, — солгала, соблюдая приличия.

— Жаль, при таких обстоятельствах свиделись.

Кивнула и со вздохом подняла глаза на одну из башен.

Над парапетом скользнула тень. Стража.

Мы шли по брусчатке, отчего каждый шаг отзывался болью в стопе. Слишком тонкая подошва ботинок не подходила для подобных прогулок, но на руках не понесут, хоть ковыляй.

Я успела отвыкнуть от высоких, крутых ступеней. Они вели ко входу на уровне третьего этажа. Никаких перил, подымайся, как хочешь. В замке мнимого отца было комфортнее, тут все подчинялось соображениям безопасности. При необходимости массивная входная дверь превращалась в подобие ворот. Опускалась решетка, на ступени лилась горящая смола.

Внутренние покои встретили сумрачным холлом. В нем практически не было мебели, за исключением пары кресел.

Стены привычно украшали оружие и расписной колпак огромного камина, в котором можно без труда поджарить тушу быка.

Магистр Багесл махнул рукой вправо, на лестницу. Хвала Прародителям, не винтовая, но массивная, как весь замок. А еще сырая. Я провела в замке всего пару минут, а уже раскашлялась. Надо принять меры, иначе заболею. Не удивлюсь, если местные страдают от бронхита и прочих напастей.

Мы поднялись на второй этаж, в зал, заменявший гостиную. Все там было обставлено соответственно времени, схоже с нижним помещением: жесткие стулья и кресла из цельного дерева с подушками для седалища, доспехи вместо картин. Никаких безделушек, только ковер с изображением битвы. Его ткали много лет: быстро полотно в два человеческих роста не сотворишь.

В зале снова главенствовал камин, возле которого стояли кресла хозяина и хозяйки.

Леди Багесл вышивала у окна. У ног ее играла клубком серая кошка.

В углу копошились дети: мальчик и девочка лет трех.

Магистр Багесл хлопнул в ладоши, позвал кого-то. Прибежала нянька и унесла ребят. Интересно, это его дети? Возраст ни о чем не говорит, дядюшка мог жениться вторично. Но нет, одного взгляда на хозяйку замка хватило, чтобы понять, та свое отрожала. Значит, играли ее внуки или племянники.

— Знакомься, Наина, Дария Онекс.

Дядя прошел к огню и махнул на скамью у стены — садись.

Хозяйка замка заохала, запричитала, стеная о «несчастной сиротке». Поток рыданий прервало короткое раздраженное: «Хватит!»

Магистр Багесл выставил супругу, велев приготовить для меня комнату. Пришло время для расспросов. Дядю интересовало гораздо больше, нежели мэтра Дорна, пришлось изрядно постараться, чтобы не проговориться. Я вспомнила все ужасы, которые знала о темных, и охотно пересказала. Поведала о непристойном белье и обеденных развлечениях, о ненасытной похоти навсеев и страшной кончине Алексии.

Магистр не перебивал, заставив пережить все снова. Если бы я действительно прошла сквозь описываемый кошмар, беседа превратилась бы в пытку.

Принесли вина. Вопреки обыкновению, разволновавшись, выпила чуть ли не бутылку. Естественно, после такого клонило в сон, и меня отвели в опочивальню. Толком ее не рассмотрела, почти сразу погрузилась в сон.

Утро ворвалось в жизнь криками. Они доносились со двора, куда выходило единственное оконце.

Спальня походила на ту, в которой я прожила шестнадцать лет, только умывальня маленькая, едва втиснется лохань. Рукомойник имелся, холодная вода в нем тоже, поэтому смогла умыться: иначе глаза не разлипались.

Меня переодели в длинную ночную рубашку. До пят! И ворот под горло. После коротких халатиков и батистовых сорочек — верх целомудрия. Только что хранить-то, если мысль о мужчине давно вызывает улыбку.

Затопала босыми ногами по непривычно холодному полу. Как я привыкла к комфорту! А ведь и года не провела в Веосе.

Припав к окошку с мелким переплетом, увидела, как кого-то тащили, даже волокли.

На голове несчастного — мешок.

Сердце екнуло.

Подхватила оставленное слугами платье и торопливо оделась.

Поймали темного. Взяли с большим трудом, потеряв чуть ли не весь отряд. Во сне — иначе не давался. При взломе защитных заклинаний потеряли мага, но, по словам стражника, к которому я пристала с вопросами, оно того стоило.

— Этого вся округа помнит, такую память по себе оставил! — Мужчина не скрывал злорадства, предвкушая мучения другого существа. — Важная птица, теперь все тайны темных узнаем.

Дурное предчувствие лишь окрепло.

Расспросила о внешности пленника. Вроде, темный, сероглазый. Не Эллан. Только сердце все равно не желало успокаиваться. Вдруг Филипп? Он брюнет. Не сероглазый, но кто в темноте разберет?