На круги своя

Покачала головой и с легким звоном поставила чашку на блюдце.

— Мы уже на «ты»? Не слишком ли фамильярно?

Похоже, некромант не ожидал подобного ледяного спокойствия, потому что стушевался. Он — смутился!

Воодушевленная, продолжила наступление:

— Так вот, минутная слабость ничего не значит. Спасибо за все, особенно за Эллана, — лицо Соланжа дернулось, как от пощечины. — Если долг слишком велик, я заплачу. И, — выдержала паузу и встала, намекая: время визита подошло к концу, — я очень хотела бы видеть вас другом.

— Только другом? — рот некроманта кривился в улыбке.

Отвернувшись, помолчала и глухо промолвила:

— Я выхожу замуж за другого. Помолвка — восьмого января. Наши встречи нужно прекратить, от них и так нет проку. Вы мечтаете обладать, я — понять. Леди Марон мужу изменять не станет, так что…

Скомкала перчатки.

Тяжело, безумно тяжело! Столько раз репетировала, а, как дошло до дела, стушевалась. Виной всему Соланж — зачем он так смотрит!

— Дария, не надо лгать.

Он подошел и положил ладони на плечи. Не спешила скидывать их, так и стояла, слушая его биение сердца.

— Ничего не выйдет. У нас только постель… Я приезжаю, ты молчишь, — слова вырвались на свободу, обвинительные, горькие. — Только сын, пара. А я? Я тебе нужна, Соланж? — развернулась и сжала его руки. — Не как последнему из рода Альдейнов, не как мужчине, а как человеку?

Некромант медлил с ответом, подтверждая худшие опасения.

— Вот видишь, — с сожалением заключила я и отступила к двери, — одно тело. А любовь — это душа. Как у нас с Элланом.

— И что же он такого делает? — зло выплюнул Соланж.

Он стоял мрачнее тучи и, казалось, готов разнести весь дом. Кулаки сжимались, глаза выцвели, жилы на шее вздулись.

Во рту пересохло от страха: вдруг обрушит гнев на меня, но я ответила. Прошло время, когда Дария Эрасса молчала, позволяя мужчинам творить историю. Ее историю.

— Слышит, видит и хочет понять.

— Он Чувствующий! — в устах Соланжа дар любимого казался проклятием. — Вспомни, Геральт Свейн тоже «понимал».

Сколько горечи, сколько злобы! Только причина ее — чувства. Теперь ясно видела их. Некромант сбросил панцирь, и под властностью проступила человечность. Верила, ему больно, только и мне не легче. Однако пойду до конца. Хватит жалости! Двое стоят на одной доске, а тут меня упорно с нее сгоняли. Соланж, как Геральт, повелевал и требовал безоговорочного подчинения. Пусть спустится и услышит.

— Не надо наговаривать на Эллана, — укоризненно качнула головой. — Лучше вспомни, сколько раз мы обсуждали любимые книги? Какой цвет я люблю, чего боюсь, о чем мечтаю?

Некромант задумался и нехотя признал: нам недоставало общения. А дальше пошел в атаку:

— Я женюсь на тебе!

— Я сделала предложение Эллану. Он станет моим мужем не позднее марта.

Вот так, плата за самоуверенность.

На всякий случай напомнила:

— Брак, заключенный по принуждению, не имеет силы. Только друзья, Соланж.

— Издеваешься?! — взревел он и прижал к стене, не давая пошевелиться. — Ты хочешь меня, Дария, сама не выдержишь, придешь. Это предопределено.

— Выдержу. Желания плоти проходят, любовь остается. Отпусти, пожалуйста, не хочу дуэли.

— Скажешь? — брови некроманта поползли вверх.

— Разумеется. У нас с Элланом нет секретов.

— Хорошо, — подозрительно улыбнулся Соланж и отступил на шаг, — посмотрим. Отныне я к тебе не прикасаюсь, сама попросишь.

— Не попрошу.

Мне бы собственную уверенность!

Распробовав лакомство, трудно от него отказаться. Казалось бы, есть Эллан, только вот Соланж все равно вторгается в мысли, смущает покой. С каждым разом все сложнее просто пить чай, отказываться от вина и прогулок на крышу. Некромант, безусловно, догадывался, иначе бы не торжествовал. Только он не учел женского упрямства и силы женской же верности. Ради Эллана я переборю натуру наиви. Может, светлые и многолюбки, в моем сердце останется один мужчина.

Видимо, нечто промелькнуло на лице, раз улыбка сошла с губ некроманта.

— Выходи за меня!

Соланж порывисто опустился на одно колено.

Оторопело уставилась на него.

Сердце сжалось и подпрыгнуло к горлу.

Замуж за Соланжа? Он сделал предложение? Сам? Ущипните, Хозяин смерти, некромант его величества с осанкой и замашками императора не станет унижаться перед какой-то леди, будь она трижды его парой и единственной светлой на свете.

Соланж смотрел с надеждой. Пальцы сжали безвольно повисшую ладонь.

Облизнув губы, мучительно медленно подбирая слова, попросила:

— Не надо! Я уже дала слово другому и почти его жена.

Внутри царила странная неразбериха. Одна половина сопротивлялась, другая отчаянно желала ответить согласием.

— Плевать! — некроманта подобные мелочи не волновали. — Я же не прошу его бросать. Раз так нужен, оставим.

Что?!

В ужасе смотрела на коленопреклоненного Соланжа. О чем он говорит? Нельзя иметь двух мужей! Пусть местные законы разрешают, единственный на то и единственный, что ни с кем тебя не делит.

— Нет, — теперь ответила твердо и вырвала руку.