На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого

Странная щедрость, еще больше подталкивающая к мысли пойти наперекор воле герцога. Какую гадость он задумал?

Герцог открыто признал, что хочет наказать сына. И вот, видимо, обдумал, как все организовать. Сдается, дело не в разрыве помолвки, Родриго задумал нечто жестокое, раз предлагал самоцветные горы. А вдруг все закончится смертью? Герцог слов на ветер не бросает, раз говорит, у него нет наследника, значит, так и есть. Вряд ли Филипп смиренно воспримет лишение наследства, значит, от него нужно избавиться, а меня сделают пособницей убийцы. При мысли об этом кровь стыла в жилах. Стало очень-очень холодно, руки меленько задрожали, покрылись «гусиной кожей». Сердце забилось с натугой, будто ему приходилось пробиваться через толщу льда.

– Что с вами, миледи? – встревожился Родриго и поспешил набросить на плечи пиджак.

Атласная подкладка скользнула по коже, словно змея. Такая же гладкая, холодная, или для меня от всего сейчас веет стужей?

Укуталась в пиджак, но дрожь не прошла. Сама не понимаю, почему. Пылкое воображение на такое не способно. Заболела? Но я точно не простыла.

– Миледи? – герцог придвинулся ближе и накрыл ладонями руки. – Вызвать лекаря? Вы такая бледная, – нахмурился он.

– Умру, погибнет последняя наиви, – грустно констатировала я и вздохнула. – Зато всем станет хорошо.

Родриго покачал головой. Не согласился.

А я… Жить совсем не хотелось, такая тоска вдруг накатила. Подойти бы к окну, открыть и шагнуть вниз. Счастливое избавление! Конец обману, тайнам, играм и роли марионетки.

– Зачем вам погибать?

Я не на шутку напугала герцога, иначе отчего он рыкнул на вернувшегося сына, велев принести настойку страстоцвета, а сам крепче сжал пальцы и начал поглаживать, только вот привычные действия не возымели прежнего эффекта. Холод медленно, но верно сковывал члены. Мысль о самоубийстве казалась все слаще.

– Вы такая молодая, красивая, свет на Филиппе и Геральте Свейне не сошелся. Ну не верю, будто во всем Веосе не найдется достойного кавалера.

– Вы хотели сказать: хозяина.

Тоска мертвой хваткой вцепилась в горло, дрожь все не проходила.

Уйти навсегда, захлопнуть дверь.

– Можно вас обнять? – неожиданно спросил Родриго.

Не думая, кивнула – лишь бы не объясняться.

Герцог придвинулся вплотную и заключил в объятия, поглаживая по спине. Он шептал, какая я хорошая, красивая и еще кучу разной чепухи. Не прерывая странного занятия, Родриго забрал из рук сына рюмку с прозрачной жидкостью и поднес к моим губам.

– До дна, миледи, и все пройдет, – мерно ворковал его голос. – Ничего страшного, вы переволновались из-за покушения.

Ох, надеюсь, не яд и не снотворное! Пусть Родриго говорил о лекарстве, на вид оно подозрительно. Действительно спиртное, очень крепкое, аж закашлялась, но честно выпила до дна.

Горькое питье очистило разум и обожгло горло. Мысль о самоубийстве отступила, кровь вновь побежала по жилам.

– Легче? – заботливо поинтересовался герцог и отстранился.

Кивнула и попросила оставить нас с Филиппом наедине. Спохватившись, вернула пиджак: теперь он мне не требовался.

Герцог недоверчиво осмотрел с ног до головы, цокнул языком и уже собирался встать, когда внезапно с шипящим: «Арх!» плюхнулся обратно. Глаза Родриго расширились. Единственное возможное объяснение – герцог увидел нечто ужасное.

– Что случилось, отец? – встревоженно поинтересовался Филипп.

Он держался на расстоянии, у отодвинутого к стене столика, будто не у себя дома. Вроде, жилище у брюнета не конфисковали. Снова в щегольском костюме, в дорогих ботинках, он тем не менее не выглядел столь же респектабельно, как прежде. В глазах поселился страх, в действиях – неуверенность. Как же изменила навсея тюрьма, суд и отношение родителей!

– Ну да, ты же не видишь ничего! – раздраженно отмахнулся Родриго.

А дальше он сказал то, чего я меньше всего ожидала, вернее, выругался:

– Вот выродок!

Раскрыв рот, уставилась на герцога.

Кто выродок? Филипп? Он ведь его сын!

– Именно выродок, – спокойно повторил Родриго, выдержав мой осуждающий взгляд. – Вас прокляли – это бесчестный поступок по отношению к заведомо более слабому существу. Еще бы на ребенка порчу наложили! То-то вы плачете!

– А к..к..как вы увидели? – стуча зубами, спросила я.

Значит, речь не о Филиппе. Странно, но полегчало. А потом накатило осознание всей серьезности ситуации.

Меня прокляли!

В голове крутилось: почему никто до сих пор не заметил, почему ее величество так меня ненавидит? Не сомневалась, проклятие – дело рук Евгении.

– Глазами. Я неплохой маг, – Родриго хмыкнул, – а у вас вся аура в дырах.

– Но его светлость Соланж Альдейн…

– Леди Дария! – недовольно оборвал на полуслове герцог. Упоминание некроманта его величества вызывало у Родриго приступы ярости. – У него не тем голова занята. Не аурой, если быть точным, а завоеванием сердца одной женщины. – Покраснела и отвернулась. Быстро же распространяются слухи! – Марон почувствовать не может, Свейн тоже, подобное для некромантов.

– Но ведь вы не некромант, – выдвинула логичный контраргумент.