На круги своя. Часть 2. Сбросить маски

Пальцы некроманта, дразня, скользнули туда, где затихали отзвуки пожара. Ударила шалуна по руке. Хватит, тут демон бродит, королева, и я валяюсь на диване посреди вороха одежды, как служанка. Не настолько я раскрепостилась, чтобы заниматься любовью на людях. Ведь стоит распахнуться двери…

– Ты чрезвычайно соблазнительна сейчас, – Соланж продолжил игривые ласки. Настойчивые пальцы дразнили, заставляя желать продолжения. – Драгоценности на обнаженной груди прекрасны. Нежная кожа и грубый камень.

Слушала в пол-уха, всеми силами боролась с новой горячей волной, расползавшейся по животу. Неторопливые движения некроманта, мимолетные касания чувствительного бугорка заставляли задерживать дыхание, выгибаться навстречу Соланжу. О, он знал, как распалить женщину! Еще немного, и состоится очередное грехопадение.

Как же сладостно и остро!

О да, Соланж, именно так!

Прикрыла глаза и тоненько застонала.

Некромант ответил нежным поцелуем в губы и к величайшему сожалению извлек пальцы.

Воздух неприятно холодил увлажнившуюся кожу.

Как, неужели Соланж не станет? Не желаю снова делать сама, женщине положен мужчина.

– Интересно, каким родится ребенок? – некромант задумчиво погладил по животу. – Как думаешь, мы его зачали?

Пелена наваждения спала, кожа перестала гореть. Соланж упустил момент.

– Разве сын – это плохо? – насторожился любовник, уловив перемену в настроении.

– Плохо, – оттолкнула Соланжа и села. Значит, некромант все подстроил, никакого приступа страсти, всего лишь желание привязать к себе беременностью. – Я помолвлена с другим. И я… – Сглотнула и отвернулась. – Я не хочу сейчас детей.

Именно так, не сейчас, когда жизнь не устроена, когда над головой занесен меч.

Некромант помрачнел и глухо спросил:

– Эллан?

Кивнула.

– Ты его не любишь, – решительно заявил Соланж.

Он упорно не желал принять наличие счастливого соперника. Некромант его величества, таинственный уроженец другого мира, привык к легким победам.

– Люблю, – возразила я и села, прикрыв грудь руками и плотно сжав колени. – И хочу.

– Как меня? – не унимался Соланжа.

– Да, – с вызовом глянула на любовника. Отчего он не желал понять, лорд Марон никого не соблазнял, и мне с ним безумно хорошо. – Я счастлива с ним, Эллан меня ни к чему не понуждает, спрашивает, а не решает за двоих.

– У вас не будет детей, – ударил по больному некромант.

– Будут. Наиви рожают от тех, кого любят, забыл? – я тоже умела жалить. – И рожу, когда сама захочу, а не из-за чужого желания скорей решить проблему с наследником. Отвернись! – потребовала у потемневшего лицом любовника.

А чего он хотел? Приличные мужчины уходят из комнаты, а не похотливо наблюдают за тем, как женщины одеваются.

Соланж разозлил, убил нежное чувство, всколыхнувшееся в груди. Спаситель, герой превратился в мелочного собственника.

Некромант зашипел, но подчинился, всем своим видом показывая: поступает так в последний раз.

Одевалась быстро, только с корсажем вышла заминка. Поняла, без чужой помощи не справлюсь, пришлось просить Соланжа. Он с каменным лицом затянул шнуровку и наклонился за сорочкой. Словно горничная, некромант проворно управился с оставшейся одеждой – редкость для мужчины, сразу видно, пальцы привыкли к мелкой работе, – и, не промолвив ни слова, удалился. Обиделся. Но ведь я права, нельзя думать только о себе.

Благодарение небесам, в комнате нашлось зеркало. Представляю, что творится у меня на голове!

Вздрогнула, выронив шпильки, когда амальгама отразила Геральта. Он вошел неслышно, словно дух, возник посреди комнаты.

Обернулась. Бывший любовник холодно улыбнулся и поздоровался. Кивнула в ответ, выжидая.

– Смотрю, хорошо проводишь время, – Геральт покосился на шпильки в моих руках и бросил красноречивый взгляд на диван. – С кем из двоих спала? Или сразу с обоими? Попробуй, понравится.

Промолчала.

В Геральте говорит злость, чего еще ожидать? Я посмела уйти, лишить бесплатного развлечения. Геральт собирался любить королеву днем, а ночью развлекаться с глупенькой девочкой. Она бы верила словам о чисто деловых отношениях с Евгенией, соглашалась на любые безумства. Но за кое-что я Геральту благодарна: он приобщил к миру чувственных наслаждений, доказал лживость слов мнимой родни о мерзости близости с мужчиной.

Навсей прошел к дивану и развалился на нем, проигнорировав правила приличия.

– Как, уже корону делят? – лениво поинтересовался он.

Вновь предпочла промолчать, гадая, к чему этот разговор, и какую роль Геральт сыграл в покушении на монарха.

– Спасибо за силу, Дария, не забуду. Получишь баронство.

Широко распахнув глаза, уставилась на Геральта, начиная понимать.

Он и королева… То есть та тень в ложе, некто, вонзивший в Оллоса отравленный кинжал, – Геральт?

– Не изображай дурочку! – рассмеялся навсей и похлопал ладонью по дивану, подзывая, словно собачонку. – Ты ведь все видела и догадалась. Глаза выдают.

– Так это ты? – хрипом вырвалось из горла.