На крыльях

И в холодном, которое легко можно было спутать со спокойствием.

«Сейчас я брошу все. Сяду на самолет и прилечу к тебе. Жди, Катя».

А после этого на него обрушилось отчаяние.

«Пожалуйста, возьми трубку».

«Катя, ответь».

«Я прошу тебя не прятаться. Давай все обговорим. Я пойму, ты только мне объясни. Что я сделал не так, моя девочка?»

«Катя. Не делай этого».

«Ты все-таки не простила?»

И смирение.

«Я люблю тебя».

Читая весь его поток сообщений, чувствуя эмоцию за эмоцией, я все больше и больше впадала в паническое состояние. Что Антон обо мне подумал? Куда пропал сейчас? Что он делает? Неужели правда решил прилететь ко мне, или…

О другом варианте мне и думать не хотелось. Да и не такой слабой личностью был Антон, чтобы из-за несчастной любви пойти на радикальные шаги.

Забившись в угол, как загнанный зверек, я то набирала и набирала его номер, то пыталась выйти с ним на связь по Интернету. Но все было тщетно.

Тогда я попыталась дозвониться до его друзей.

* * *

Для Кея этот день начинался так же, как и предыдущие другие – ничего необычного. Разве что находился он сейчас не в Берлине, где был записан черновой вариант альбома, а в Швеции, где должна была создаваться финальная версия. Андрей посчитал, что смена обстановки пойдет на пользу группе.

Несколько часов сна, бодрящий горячий кофе, привычное сообщение Кате, работа в репетиционном помещении, совместное обсуждение одной из недоработанных песен с парнями, запись в студии. Все шло, как обычно.

Кей как раз находился в гостиной с очередным стаканом кофе в руках и пиццей, когда ему позвонили и из службы доставки и спросили, удобно ли будет ему удобно встретиться с курьером. Сначала Кей ничего не понял, и почему-то решил, что это – подарок от Кати. Даже благодушно принял курьера, не зная о содержимом небольшой упаковки с логотипом международной службы доставки.

– Подружка прислала подарочек? – радостно спросил Келла, проходящий мимо сидящего на диване Кея.

– Не завидуй, – лениво отмахнулся тот, открывая коробку, пока у него было несколько свободных минут.

В коробке Кей нашел черную простую шкатулку. А в шкатулке лежали два кольца. Те, которые он оставил у Кати: из холодного розового золота, с россыпью блестящих голубых камней. На черном бархате они смотрелись благородно. Но блеск бриллиантов был прекрасен и равнодушен.

Кей смотрел на кольца пристально, словно хотел узнать сокрытую в них тайну – и мир вокруг почему-то стал четче и ярче, а звуки, напротив, померкли. Однако тайны не было.

Он и так прекрасно все понимал.

Катя все-таки не смогла простить его. Вернула оба кольца, как они и договаривались. Теперь они не вместе.

Что-то пошло не так. Он сделал что-то не так.

Осознавая все это и чувствуя, словно его ударили битой по затылку, Кей отчего-то оставался спокойным, даже отстраненным от происходящего. Он машинально взял украшения, положил на ладонь и поднес к лицу – так, чтобы разглядеть каждый блик, каждую искру в гранях сверкающих камней.

Кольца были холодными, а камни – безжизненными. Как и его взгляд.

Не крича, не паникуя, не злясь, все с тем же железным ненормальным спокойствием, Кей набрал номер Кати, однако ее телефон не отвечал – девушка отключила его. Кей написал сообщение: одно, второе, третье – все без толку. Онлайн девушки не было.

Тогда Кей позвонил домой к Радовым.

– Где Катя? – спросил он, не здороваясь.

– А она ушла с Кирюхой, – сообщила Нелли, едва услышав его голос.

Кей на миг прикрыл глаза. Кирилл?

Он все-таки приехал. Решил забрать его девушку.

Урод.

Или смертник?

Перед глазами возникло улыбающееся лицо Кезона и тотчас разбилось на тысячи осколков и стеклянную крошку.

Один из осколков попал в сердце. Стеклянная крошка забила дыхательные пути.

Ярость всколыхнулась в его душе и тотчас отхлынула, как пенистый прибой с берега. Забилась куда-то, ощетинилась, приготовилась к нападению.

– Не знаешь, куда? – уточнил Кей, невидящим взглядом уставившись в стену напротив.

– Кирюха – на работу, а куда пошла онни – не знаю, – ответила Нелли, ничего не заподозрив. – А что?

– Кирюха ходит на работу?

– Ну да, в тату-салон она ходит, – сказала Нелли с недоумением. – Я вот тоже хочу татуировку. Может быть, набью у Киры… Сделаю себе подарок на день рождения! У всех тату есть, даже у онни, а у меня нет! Это несправедливо!

Не слушая девочку, Кей отключился. Забавно вышло – он так сильно ревновал свою Катю к Кезону, что ровно пятнадцать секунд думал, будто бы Катя ушла с ним. И эти пятнадцать секунд был готов на самые страшные вещи. Эти пятнадцать секунд черной лентой обвили ему шею и пытались затянуться на ней потуже.

Кирюха.

Кей недобро усмехнулся, почти не чувствуя себя так, как осколок сильнее вонзается в сердце.