На крыльях

А четверть минуты спустя вокруг самолёта повисли красивые огненные шары разрывов зенитных снарядов, да так близко, что Глыбин, морщась от яркого света прожекторов, негромко, но выразительно сказал:

— Положеньице наше скучное!..

— Это мы ещё посмотрим, — сквозь зубы произнёс Абрамов, закладывая страшенный крен и вводя самолёт и крутую спираль. — Уйдём!

Потеряв метров семьсот высоты, он вышел на время из лучей, но опытные прожектористы снова поймали его в перекрест.

Тогда Абрамов применил свой излюбленный приём: резко задрав машину, он потерял скорость километров до 110 в час, и всё снаряды разорвались далеко впереди — настолько неожиданно для зенитчиков, самолёт как бы «застыл» на месте.

Затем, отжимая штурвал от себя, Абрамов снова набрал скорость и резко развернулся влево и назад. Перед ними оказалось облако, они нырнули в него.

В кабине кисло пахло пороховыми газами…

— Вот и ушли! — с удовлетворением сказал командир корабля.

Однако, выйдя из одной беды, попали в другую: экипаж потерял представление о том, где он находится. Крутые манёвры, нервное напряжение и облачность спутали и карты пилотов.

Первым нашелся бортрадист Талалаев. Включив связную радиостанцию, он уже что-то выстукивал телеграфным ключом.

— Командир, — крикнул он, — я связался с московским пеленгатором. Пеленг: 217 градусов…

— Понятно! — оживился Абрамов, разворачивая самолёт и беря нужный курс. — Спасибо, Андрей. Запроси ещё один пеленг и хватит.

Так благодаря оперативности бортрадиста самолёт по невидимой радиоволне, как по ниточке, лёг на нужное направление и точно полетел к белорусским партизанам…

* * *

Если лётчик не знает погоды на маршруте, лететь ему, всё равно, что с завязанными глазами искать в траве иголку… Вот почему во время войны все воюющие, да и некоторые «нейтральные» страны, стараются скрыть друг от друга состояние погоды на своей территории или даже обмануть противника передачей в эфир заведомо ложных сведений о погоде. Всякая метеорологическая информация считается военной тайной и тщательно сохраняется от разглашений.

Однажды лётчики полка Валентины Гризодубовой получили задание, имеющее важное стратегическое значение: срочно бомбить некоторые военные объекты, расположенные вблизи крупного приморского города в Северной Европе.

Над своим аэродромом висели облака, всего в 50–60 метрах от земли. Известна была погода и для первой половины маршрута. Какова же она дальше и над целью, покрыто, как говорится, мраком неизвестности.

А знать её надо, ибо от погоды зависели не только методы полёта, но и самого бомбометания, запас горючего и средства самолётовождения.

Абрамову поручили слетать на разведку погоды в тыл противника, пробиться сквозь все заслоны и периодически давать по радио точную зашифрованную информацию.

Едва оторвавшись от земли, самолёт Абрамова попал в облачность и сильную болтанку. Впрочем, и то и другое уже было для Абрамова и остальных лётчиков настолько привычным делом, что никто из членов экипажа не придавал этому особого значения.

Летели по магнитному компасу и расчёту времени. Высоту полёта часто меняли, чтобы получить ясное представление о характере облачности и её распределении по вертикали. Бортрадист Талалаев передавал информации.

Над берегом залива попали в зону мощного зенитного огня и полтора часа шли в беспрестанном обстреле. В кабине опять запахло разрывами, и машину сильно подбрасывало порой взрывными волнами.

Уйти из-под огня совсем практически было почти невозможно — в этом полёте от Абрамова требовалась разведка погоды «до последнего»…

Около цели погода улучшилась, а сам город был залит лучами заходящего солнца. Обойдя цель по большому кругу, Абрамов другим путем, избегая скоплений вражеских зениток, возвратился на базу, но на половине пути встретил свои самолёты: полк вылетел на боевое задание — теперь лётчики знали, какая впереди погода и уверенно вели к цели воздушные корабли.

Быстро разведав погоду, экипаж Абрамова так толково сумел «обернуться», что, отказавшись от заслуженного отдыха, успел дважды слетать вслед за остальными товарищами на бомбёжку объекта!

* * *

Летом 1944 года Абрамова назначили командиром лидерной эскадрильи для подсвечивания объектов. Что это такое, сейчас поясним.

… В конце октября надо было массированно бомбить военные объекты Тильзита. Противнику удалось отлично замаскировать весь город, и отыскать их ночью было трудно. Полк, в стороне, приготовился к бомбёжке, а лидерной эскадрилье поручили отыскать цель и осветить город сверху САБами, то есть светящимися авиабомбами на парашютах.

Это задание выполнял Абрамов.

Кружась в районе цели, он высматривал на земле в эту непроглядную темень всё, на чём мог задержаться глаз. Что-то заставило его предположить, что большое тёмное рябоватое пятно — Тильзит.

Сбросил пробный САБ. Противник молчит. Сбросил второй. С земли не утерпели и открыли зенитный огонь. Быстро снизился спиралью, присмотрелся — нет, это не Тильзит. Но, уже успев сориентироваться, взял теперь верное направление.