На крыльях Родины

Когда вышел из атаки, то обнаружил, что я - один. Выше меня наши И-16 схватились с «мессерами». Подобрался выше к своим. Вдруг вижу, как один из «мессеров», перейдя в пикирование, стремительно понесся к группе И-16. Уже был заметен темный дымный след его трассы, а затем и сам фашистский летчик, самолет которого оказался вблизи меня. Я стал выбирать момент для удара. Когда же открыл огонь, «мессер» начал быстро уходить: скорость у него больше, чем у моего самолета. Вроде бы попал в цель, но враг казался невредимым. Но вот, вижу, задымился слегка «мессершмитт» и стал заваливаться на крыло. А затем стремительно понесся к земле.

Взрыв, дым, огонь. Первая воздушная победа. Оглянулся: наши «ишачки» продолжали кружиться. Сверху вроде больше никого нет. Начал усиленно качать крыльями. Радио у нас тогда не было. Собрал за собой несколько самолетов, пошел на аэродром.

Когда сели, Шестаков уже был на земле. И как только все приземлились, тут же организовали разбор боя. Командир отругал меня за атаку танка и с присущей ему категоричностью высказал мысль, ставшую для меня аксиомой: когда в воздухе появляются самолеты противника, все внимание следует сосредоточить на них. Тут же выяснилось, что прицельный огонь по сбитому «мессеру» вели еще два летчика - Щепоткич и Иконников, и его записали по шестаковскому счету на всех.

Кстати сказать, так делали и лотом, когда трудно было определить, кто именно в группе сбил вражеский самолет…»

* * *

В начале июля эскадрилья Рыкачева перелетела на аэродром Цебриково, километрах в пятнадцати от линии фронта, откуда ее летчики ежедневно производили по два-три вылета на сопровождение «чаек» из легкобомбарднровочного полка той же дивизии, шедших штурмовать вражеские войска.

Автору этих строк довелось быть свидетелем тех боев, в которых его однополчане, летчики 11-го легкобомбардировочного полка, на совершенно незащищенных самолетах И-153, «чайках», штурмуя боевые порядки войск противника, буквально шли на огонь и смерть, чтобы хотя бы на какие-то минуты и метры задержать продвижение врага.

С земли по ним стреляли не только из орудий зенитной артиллерии, стреляли из всех видов оружия, так что создавался поистине огненный смерч, сквозь который нужно было пробиться, и они пробивались, твердо надеясь на защиту с воздуха «шестаковцами», с которыми еще недавно жили в одних домах, ходили друг к другу в гости, а сейчас сражались в одном небе.

«Чаек» было всего шесть, и вылетали они только звеньями, а истребители 69-го полка сопровождали их всем составом эскадрильи - двенадцатью самолетами. Когда взлетали, «чайки» набирали высоту 300-400 метров, а «ишачки» шли выше их метров на 600. Выбрав цель, «чайки»-штурмовики сбрасывали бомбы, производил и одну-две очереди из пулеметов. И снова уходили под прикрытие эскадрильи истребителей, вернее части ее, поскольку большинство И-16 тоже принимали участие в штурмовке тех же целей.

Самые похвальные отзывы об эффективном прикрытии получала эскадрилья Рыкачева от летавших на «чайках» штурмовиков.

Впоследствии Рыкачев, вспоминая об этом, писал автору: «Я видел, как мало могут сделать «чайки» в качестве штурмовиков, и после ик ухода принимался сам со своими летчиками штурмовать гитлеровцев. Мы искали на земле подходящие цели, главным образом, орудия, которые угадывали по вспышкам выстрелов. А затем бросались в пикирование. Делали залп, затем выходили в пике, разворачивались и снова устремлялись на выбранные цели. Иногда делали по 12-13 заходов…».

С 5 августа вторая эскадрилья под командованием капитана Рыкачева и военкома старшего политрука И. П. Маковеико, продолжая полеты на дальних подступах от Дубоссар до Раздельной, прикрывала Одессу и аэродром базирования патрулированием в воздухе и вылетами по сигналу из КП.

Одна из встреч с группой истребителей противника чуть не стоила Ю. Б. Рыкачеву жизни.

Это произошло 9 августа. В один из моментов боя он попытался зайти в хвост ПЗЛ-24, чтобы нанести по нему разящий удар. Однако не учел, что вражеский самолет может выполнять вираж с меньшим радиусом. Пытаясь повторить маневр фашиста, Рыкачев чуть перетянул ручку управления, и его самолет свалился в штопор. Высота была небольшой, и катастрофа казалась неизбежной. Только высокая техническая грамотность и летное мастерство помогли пилоту предотвратить беду. Когда казалось, что шансов на спасение уже нет, ценой огромного напряжения он все же вывел самолет из штопора, через некоторое время Рыкачев благополучно посадил И-16 на свой аэродром.

Рыкачев строго придерживался правила: подвергать анализу каждый проведенный бой. И этот бой не стал исключением. Сделав выводы, он поделился ими с Шестаковым. Они вместе стали думать, как лучше бить ПЗЛ-24. Тут же со всем летным составом был сделан подробный разбор последних воздушных схваток и даны рекомендации, которые обрели силу приказа. Учитывая, что И-16 при той же скорости мог выполнять вираж с большим радиусом, чем ПЗЛ-24, было, рекомендовано в последующих боях бить ПЗЛ-24 сверху на скорости и сразу уходить вверх.