На крыше храма яблоня цветет (сборник)

На свалках растет необыкновенной красоты дягиль, возле, прошу прощения, сортиров – невероятно огромные маки, величиной с человеческую голову, а старые и новые дома, сараи и просто развалины окутаны диким виноградом. Если добавить к этому немного истории с ее непременными спутниками – легендами, то станет понятно, почему каждое лето, впрочем, не только лето, этот небольшой клочок земли, граничащий с Европой, осаждают толпы туристов всех стран и народов.

Кстати, об истории.

Рядом с домом моей знакомой – бабы, Ирмы, стоит вековая глыба, на которую когда-то садился Иван Мазепа, говорят, будто даже задремал на ней. О чем, естественно, выгравировано на поверхности камня. И все, абсолютно все экскурсанты изъявляют желание сфотографироваться возле столь памятного украинскому народу места. Они проходят к глыбе, а рядом грядки бабы Ирмы. Петрушка, сельдерей, укроп. В лучшем случае оторвут на память листочек-другой. В худшем – затопчут. И как только на горизонте появляется экскурсия, баба Ирма бежит грядки сторожить. Экскурсия уходит, баба Ирма проклинает Мазепу…

Впрочем, это только первые «цветочки».

Другое дело, когда туристы расслабляются на природе. В прошлом году восьмилетний ребенок наблюдал групповой секс у цыган. Пришел домой и обстоятельно рассказал взрослым про четыре пары, которые менялись после каждого раза…

Не спасла положение и жалоба, подписанная всем селом в сельсовет. Там плечами пожали, мол, зона отдыха, какие могут быть вопросы? В походе за грибами обычное дело обнаружить парочки в кустах и предметы, так сказать, интима.

Впрочем, если уж называть вещи своими именами, то отношения мужчины и женщины на курорте, где их никто не знает, доступны многим любопытным, а значит, в них есть какой-то определенный момент общедоступности, то есть общественности. Действительно интимный момент – получение и пересчет собственных денег. И все.

* * *

В таких краях дети взрослеют быстро. Отдыхающие не задумываются, что творят своим поведением.

Мысли, что непотребное поведение калечит чью-то психику, им почему-то не приходят. И как следствие ранняя сексуальная жизнь у детей из курортных мест вносит свои коррективы в течение времени у населения. Никто не задумывается, что всему свое время. Выглядит это как бутоны садовых роз, которые продавцы щипцами разворачивают, чтобы быстрее продать. В природе же розы распускаются медленно и божественно прекрасно.

Помню свой первый приезд в горное село, было мне тогда лет шесть, наверное. Рядом с нашим домом во дворе на высоком дереве жило семейство аистов. Я часами за ними наблюдала, мечтала поймать сказочную птицу, ощипать ее и сделать из пуха перину, согласно услышанной тогда мною сказке, кто спит на перине из перьев аиста, будет счастливым и богатым. А мне так хотелось разноцветные мониста! Много-много.

У меня в детстве они почему-то ассоциировались с богатством. Но залазить на колесо, на котором находилось гнездо, я, естественно, не решалась. А аисты, видимо, были в курсе моих корыстных намерений, по нашему двору не разгуливали. Просто прилетали и сразу прятались либо в гнезде, либо в кроне ближайшей груши.

Иногда из гнезда действительно падали небольшие перышки, местная детвора их моментально подбирала «на счастье», особенно в этом деле преуспевали школьники. Им и вправду везло, даже последние балбесы нормально сдавали экзамены и получали в аттестаты законные «трояки».

Но как-то аистиха не вернулась в гнездо.

Аист ждал, ждал. Внимательно осматривал округу из колеса. А потом жалобно летал над домом и звал домой дорогую подругу. Каждое утро он куда-то улетал, а когда возвращался и не находил ее в гнезде, бил крыльями и кричал почти как человек, которого больно ударили.

Так продолжалось, наверное, месяц. Мы, домашние, уже с потерей смирились. Но только не аист, он взлетел высоко-высоко, прижал крылья к груди и камнем упал на каменный двор.

Когда я к нему подбежала, то увидела, что из разбитого клюва течет кровь, а в глазах стоят слезы…

С тех пор у меня появилась мечта: я всей душой захотела, чтобы меня любили так, как любил этот аист. Какая наивность!

Этот край мне нравится еще из-за гор и водопадов. Однажды в горах при свете костра и пьянящем запахе разнотравья мне пришла мысль, что я по жизни иду с чересчур выпрямленной спиной.

Каждый день, каждый миг, что отражается в вечности, наполнены сознанием, что я – Венец природы. Сумасшедшее чувство свободы окрыляет, вдруг начинаешь чувствовать себя сверхчеловеком, но потом при спуске у подножия горы понимаешь свою обычность и постепенно растворяешься в повседневности. Вершина горы потом придет к тебе сама в мечтах и снах. И однажды ты со всей реальностью ощутишь, что у каждого человека есть свой Фавор и своя Голгофа…

Приготовление к вечности

По приезде домой, в Сибирь, мне стало невероятно одиноко, начали появляться симптомы серьезного приступа. Я пошла пешком в направлении первой городской несанкционированной свалки.

Мне повезло.