На Лазурном берегу

– Ты уже поел, папа? – спросила девочка, когда Макс чуть отодвинул тарелку. – Тогда почему бы нам не сыграть партию в шашки? – предложила она, соскальзывая со стула. – Я тоже уже закончила.

– Нет, барышня, ты еще не закончила. – Луиза взяла дочь за руку и усадила за стол. – До тех пор пока не съешь все на своей тарелке.

Макс подмигнул девочке, когда та умоляюще посмотрела на него.

– Принцесса, твоя мама права, – сказал он и взялся за вилку. – Давай соревноваться – кто доест последним, тот слабак.

Луиза поморщилась. Она считала постоянное шутовство Макса и Джеми за столом достойным всякого сожаления. Как воспитать из дочери леди, если ее отец поощряет такое отвратительное поведение?

Чувствуя на себе взгляд супруги, он поднял глаза, но Луиза быстро опустила голову; ее лицо выражало обычное усталое неодобрение. Макс видел, как она откусывает от ломтика хлеба маленькие кусочки, но сомневался, ощущает ли жена вкус того, что ест. Она относилась к еде примерно так же, как и к сексу, – с чувством скуки и неизбежности; подобное отношение – «это неприятно, однако надо смириться» – замораживало самые горячие усилия Макса.

У Луизы были две страсти: дочь, для которой она не жалела никаких сил, и дом – единственное место, где она чувствовала себя в безопасности.

Сейчас Макс изучал ее черты, пытаясь увидеть ту юную, застенчивую и порой веселую девушку, на которой женился одиннадцать лет назад… но видел лишь бесстрастное лицо и усталые глаза, старательно избегающие его взгляда.

Луиза быстро обняла дочь и велела идти заниматься на фортепиано.

– Я бы не хотела, чтобы ты превращал обед в цирк. Джеми не имеет никакого понятия о том, когда нужно быть серьезной, а когда можно повеселиться.

Макс подождал, пока Чарлз нальет кофе, выйдет, и ответил:

– Я всегда был уверен, что обед – как раз то время, когда можно повеселиться. По крайней мере, у меня такие воспоминания об обедах в моей семье.

Луиза поджала губы. Да, ей следовало бы знать, что на понимание мужа рассчитывать бесполезно.

– И я была бы крайне признательна, если бы в присутствии Джеми ты следил за своим языком, – добавила она, помешивая ромашковый чай. – Твои выражения иногда слишком вульгарны и грубы для…

Макс бросил салфетку на стол.

– О Боже, Луиза, это невыносимо! С ума можно сойти! Ты хочешь превратить ребенка в какую-то жеманную кривляку!

Он встал и широкими шагами вышел из комнаты, оставив жену одну за огромным столом.

…В глазах Джеми появились веселые искорки.

– Давай покатаемся верхом! Я так давно не выводила Веласкеса.

– Ты же знаешь, тебе не разрешается кататься верхом по вечерам.

– Но я ведь буду с тобой…

– Шашки, – твердо сказал Макс. – Или продолжай издеваться над Шопеном.

– Ладно – в покер, и по рукам, – засмеялась Джеми. – По два доллара?

Макс закинул голову и расхохотался. У нее все получалось так легко и замечательно.

– Хорошо, принцесса! Покер так покер. Только сначала я хочу увидеть твои деньги. Ты же как пить дать проиграешься!

Через час, когда Джеми уже лежала в постели, а Луиза удалилась в гостиную с последним номером «Архитектурных новостей», Макс все еще сидел за столом в библиотеке. Боже мой, куда подевалась эта женщина? Даже если она отключила телефон в своем кабинете на время спектакля, хоть один-то аппарат в вестибюле должен работать!

Макс откинулся в кресле. Ему стало немного легче, хотя он все еще чувствовал себя на взводе – ощущал потребность активной физической нагрузки, которая помогла бы успокоиться. Может, прокатиться верхом? Девять пятьдесят. Да, короткая прогулка на арабской кобыле Сантане как раз то, что ему нужно. А утром он первым делом поедет в театр и извинится.

Макс поднял телефонную трубку, набрал внутренний номер и попросил Дасти оседлать лошадь.

ГЛАВА 8

Где-то в доме пробили часы: половина десятого. Отложив журнал, Луиза подняла глаза и с довольной улыбкой, сразу смягчившей ее черты, обвела взглядом большую гостиную. Она приложила немало усилий, чтобы придать дому облик английской добропорядочности и благополучия, не жалея ни времени, ни денег.

Джеми наверняка в постели – если не уговорила миссис Колби разрешить ей посмотреть по телевизору повтор «Странной парочки» или другую ерунду, хлынувшую в последние годы на телеэкран. Эта вседозволенность и вульгарный, откровенный секс могут развратить и самый здоровый ум и заставить человека поверить, будто распущенность и коррупция – единственный способ выжить.

Но Луиза-то знает, как такие безнравственные принципы могут повлиять на ребенка, и никогда не допустит, чтобы это случилось с ее дочерью.

Опустив журнал на колени, она закрыла глаза и мгновенно перенеслась на много лет назад… в то ужасное лето.

Девятилетняя Луиза с сестрой гостили в имении своего дяди на Лонг-Айленде, пока родители совершали турне по Европе. В тот день после обеда она, как обычно, ушла в дальний конец парка с любимой книжкой и настолько увлеклась чтением, что не заметила, как подошел ее двоюродный брат Теренс и сел рядом.