На ленских берегах

Но была пятница — день подходящей к концу рабочей недели... Поэтому она смогла зайти к нему только после проводимой им лично со своими заместителями, начальниками отделов и заведующим гаражом еженедельной планёрки. Когда стеснительно представлялась, глаза их, словно по воле свыше, откровенно встретились, и вдруг её нежную, светлую душу, как до того его сильное, волевое сердце, невольно охватило какое-то безотчётное волнение, щёки ало зарделись, глаза озарились искристым светом, сердечко заколотилось часто-часто, как воробушек в силках. Пытаясь скрыть смущение, она опустила взгляд, но сцепив и сильно сжав тонкие, словно точёные, успевшие загореть руки, выдержала пристальный взгляд своего нового начальника.

“А что? Заместитель в самом деле не солгала — очень милая девушка, только больно уж застенчивая”, — подумал он, не отрывая от неё строгих и в то же время заинтересованных синих глаз. И неожиданно заботливо, но словно погружаясь в какой-то омут, спросил:

— Вещи в аэропорту?

— В аэропорту, в камере хранения, в двух чемоданах...

Конечно, он должен был за ними отправить своего водителя, но почему-то по-мальчишески радостно предложил:

— А давайте мы вместе съездим за ними на моём “уазике”?

— Удобно ли вам будет? — настороженно спросила она.

— Более чем!.. Да и езды до аэропорта, как вы вчера убедились сами, всего ничего — каких-то десять километров!

3

После ледохода наконец-то северные, сильно порывистые ветра, то и дело нагонявшие на небо свинцовые, беременные дождём тучи, которые проливались недолгим, но проливным дождём с глухими громовыми раскатами, похожими на орудийную канонаду, и с огневыми, зигзагообразными молниями, стихли. Высокое, пронзительно синее небо прояснело, лишь по самым его краям с горизонта плыли и плыли белоснежные, кудрявые, перистые облака, а ближе к обеду, словно в крутолобую гору, вкатывалось огромное солнечное колесо и ярко светило, проливая на землю бесчисленные золотистые световые потоки. Они были такими яркими, что слепили глаза, пятнали лесные тропинки в окрестной тайге, озаряли густые кроны вековых деревьев.

Воздух с каждым днём все сильней и сильней прогревался, продолжая оставаться в городе из-за близости великой реки Лены свежим, даже прохладным. Поэтому вдыхался он легко, полной грудью, не только лёгкие наполняя кислородом, но умножая духовные силы всего живого. Люди, поменяв так надоевшие за долгую зиму тёплые меховые одежды на летние плащи и куртки, озаряли свои открытые лица жизнерадостными улыбками. Все без исключения птицы — и те, что оставались зимовать, и те, что совсем недавно возвратились в родные гнездовья из дальних южных краев, — как по команде свыше, наполнили городские парки и скверы сладкозвучным пением, внимая которому духовно богатые люди не могли умиленно не замирать, светлея до самого сердечного донышка! Им самим вдруг хотелось петь и, от охватившего их вдохновенного счастья, взмахнув руками, птицами возноситься на небо и там, словно в раю, купаться в небесном и солнечном сиянии.

Когда двое молодых людей ехали в аэропорт за вещами, то солнце буквально ломилось через лобовое стекло в кабину, и им казалось, что всё плохое, так давившее, словно тяжеленная гранитная плита, на душу, осталось в прошлом, чтобы никогда не вернуться к ним даже в воспоминаниях! И хотя они невольно чувствовали друг к другу необъяснимую симпатию, по дороге в аэропорт говорили исключительно о предстоящей работе. Камера хранения, которая располагалась в ветхом одноэтажном брусовом здании, была открыта, и они без труда получили чемоданы. Их было два, но один такой огромный и, понятно, тяжеленный, что, грузя его, Анатолий Петрович про себя откровенно удивлялся: “Ничего себе, почти не в подъём! Как только Мария, такая хрупкая, с ним управлялась!” Но вслух деловито сказал:

— Вещи сразу отвезём на ваше новое место жительства в посёлке энергетиков Спутник, это в трёх километрах от города. Городской автобус ходит регулярно, так что проблем с дорогой на работу не будет. Правда, я ещё не знаю ни адреса, ни номера квартиры...

— Как это? — удивилась она.

— Извините, но я напрочь забыл о вашем приезде, поэтому заранее не побеспокоился... Но мы сейчас по дороге заедем к начальнику местной геологической организации, собственнику всего жилья в посёлке энергетиков, и я постараюсь как можно быстрей и лучше исправить свою забывчивость, а вернее, замотанность, которую, кстати, устраиваю себе сам — всё хочу обогнать завтрашний день! Вот чудак!.. А ведь понимаю, что это невозможно, и всё равно не отступаюсь! Видать, характер достался мне от природы и в самом деле больно уж неугомонный!

— А вдруг получится так, что начальник возьмёт да откажет? — тревожно, даже немного расстроенно тихим голосом спросила она, поправляя каштановую прядь волос, упавшую на лоб.

— Отказать, говорите? Запросто может! На то он и руководитель!.. Только не мне! — уверенно ответил Анатолий Петрович.