На ленских берегах

— Тут мне, как снег на голову, из министерства прислали нового агрохимика, вчерашнюю выпускницу института. Я, конечно, мог бы её поселить в городскую гостиницу, но своему непосредственному начальнику пообещал, что помогу ей с нормальным жильём. У тебя этого добра целый посёлок! Может, выручишь своего старого товарища?

Рафик Абилович как-то больно уж загадочно, поблёскивая белоснежными, немного влажными зубами, интригующе улыбнулся, хитро прищурил чёрные глаза, словно давая понять, что истинная причина тёплой заботы о новом сотруднике исключительно глубоко личная. Это не осталось незамеченным Анатолием Петровичем, и он, не дожидаясь ответа на свою просьбу, тотчас быстро сказал:

— Нет-нет! Это совсем не то, о чём ты думаешь! Да и если бы у меня были хоть какие-то амурные виды на молодую особу, то я бы тебе об этом прямо и сказал. Короче, жилплощадью поможешь?

— Ладно, ладно, не кипятись! Отказать тебе, сам знаешь, я не могу, а вот помогу или нет, сейчас узнаем. Подожди немного!

И он по внутренней связи пригласил коменданта. Буквально через минуту в кабинет вошла высокая, статная женщина средних лет с открытым славянским лицом, на котором светились, словно васильки в спелой ржи, синие, большие глаза, с русыми волосами, собранными в пучок на затылке и перетянутыми банковской резинкой. Настороженно поздоровавшись с Анатолием Петровичем, она произнесла:

— Рафик Абилович, слушаю вас!

— Антонина Васильевна, скажите, зарезервированная мной квартира в нашем посёлке разведчиков до сих пор свободна и в порядке?..

— Вы имеете в виду однокомнатную?

— Ну конечно!

— Безусловно!

— Вот и хорошо! Ключи от этой квартиры передайте Анатолию Петровичу, председателю районного объединения “Сельхозхимия”, ему необходимо сегодня же заселить в неё своего нового специалиста!

— Хорошо! Будет в полном соответствии с вашим указанием исполнено! А как прикажете оформлять? Если я правильно понимаю, то в аренду? Как всегда, временным договором? Или иначе?

— В этот раз мы просто окажем безвозмездную помощь развитию сельского хозяйства нашего района! Вы меня поняли?

— В полной мере! Ключи принести?

— Спасибо! Но я сам за ними к вам через минуту-другую зайду! — благодарно сказал Анатолий Петрович, облегченно глубоко вздохнув, словно с его неслабых плеч свалилась огромная гора...

И уже собрался уходить, как Рафик Абилович неожиданно, на правах доброго товарища, в лоб спросил:

— А ты, Анатолий, с женой помирился?!

— Нет! И даже не задумываюсь об этом!

— Что так?! Ведь сам говорил, что прожил с ней больше десяти лет! Неужели в самом деле чувства любви в поэтической душе выгорели, как костёр на ветру, дотла? И тебе нисколько не жалко вашего прошлого, тем более, что она тебе сына родила, которого ты так страстно любишь?

— Знаешь, дорогой Рафик, как на войне снаряд не попадает в одну и ту же воронку дважды, как в одну и ту же жизненную реку не входят по новой, так и я не испытываю не малейшего желания возвращаться на пепелище прошлого. Конечно, разбитую вдребезги семейную чашку можно при помощи такого клея, как любовь к сыну, как-нибудь склеить, помня поговорку “От добра добра не ищут” или мещански переживая по всему заработанному, нажитому великим трудом. Но при этом чашка всё-таки будет вся испещрена многочисленными следами разломов — тяжёлых ссор, горького непонимания. Значит, пить из неё, да ещё полными глотками — это, по-моему, равносильно тому, что идти на сделку с совестью! И потом — зачем, как стреноженный конь, топтаться на месте, пытаться, тратя огромные духовные, да и физические силы, наладить сегодняшнее, когда будущее с каждым часом всё отдаляется и отдаляется? Ни к чему! Такая жизнь — удел слабовольных людей, которые в итоге ничего, кроме жалости к себе, вызывать не могут!

— Ну, а сам, уйдя из дома, где живёшь?

— Отвечу честно: сплю там, где меня ночь застанет, а в остальное время на работе пропадаю, мотаюсь по району с проверкой деятельности механизированных бригад, заключением новых договоров на всевозможные агрохимические работы с директорами совхозов, ведь посевная, в которой день, действительно, год кормит — на носу! И как строитель не мог с приходом в “Сельхозхимию” не развернуть важную стройку. На улице Объездной возвожу два жилых брусовых дома, а на центральной усадьбе заканчиваю строительство из щелевых блоков ремонтных мастерских. Приступил к реконструкции гаража на тридцать автомашин! Короче, дел — невпродых! Зато мучительно скучать и оплакивать то, что по-настоящему никогда не было счастьем, — некогда! Да и глупо!

— Что тебе, дорогой товарищ, сказать!.. — начал Рафик Абилович.

Но Анатолий Петрович тотчас перебил его:

— Говорить ничего и не надо!

— Тогда, может, и тебе помочь с жильём?

— Спасибо, Рафик! До осени как-нибудь перебьюсь, а там видно будет. Ты же знаешь, что я у главы администрации, как самая настоящая палочка-выручалочка: то по его просьбе еду в деревню или в посёлок поднимать какое-нибудь отсталое хозяйство, то возвращаюсь за тем же в город! Что будет завтра со мной — только ему да Богу известно!