На линии огня

Черников, оказавшись в вагоне со стороны задней двери, сразу же услышал голос Златы и Марека. Девушка звала на помощь, жених же спасал собственную шкуру.

— Ну и сука твой Марек, Злата, — проговорил Александр и двинулся на голос любимой. А Злата, осознав, что жених бросил ее, кричала сквозь слезы:

— Что ж ты делаешь, подонок, куда ты?!

Отбросив сломанную пластиковую панель, Черников оказался рядом с девушкой лицом к лицу:

— Ну, и чего кричим? Силы тратим?

От удивления при виде советского капитана Злата перестала плакать и широко раскрыла глаза:

— Вы?

— А что, сильно изменился?

— Но откуда?

— Из соседнего вагона. Но это не важно. Ноги, руки целы?

— Да, вроде целы.

— Отлично. Выбраться самостоятельно, как понимаю, мешает швеллер?

— Да!

— Ясно! Не волнуйтесь, сейчас мы выберемся из этого вагона.

Злата сказала:

— Рядом моя подруга. Она без сознания. Ее бы сначала Рялоывмлдовыядпрдыпидлчоваитловчаиловаилочвитловчаитлюовяитртщшкпукшопщшкокощошщпкоошщпквытащить.

Черников крикнул:

— Семен!

Луковцев ответил:

— Тут!

— Что у тебя?

— Одну женщину передал в окно мужикам, вызвал по рации помощь. Машинист и помощник погибли. Одного понять не могу: прошел полвагона, а видел только одну женщину. Да, еще, Сань, дизель горит, я его из огнетушителя немного успокоил, но сам понимаешь, только сбил пламя. А если возьмется вагон, то он сгорит быстрее нашей авторемонтной мастерской.

— Я тебя понял. Двигай на голос!

— Да я уже рядом. Так! Тут еще одна женщина. Под сиденьем.

— Вытащить один сможешь?

— Постараюсь. А у тебя еще одна? Не пойму, в этом вагоне одни бабы ехали, что ли? Хотя пара мужиков смогли выбраться. Они и приняли через окно женщину.

— Не двое, а трое мужиков, — уточнил Черников. — Впрочем, ты прав — мужиков двое, третьим оказался трусливый шакал. Сбежал, сучонок!

— Далеко не убежит!

Через минуту Луковцев выдохнул воздух из легких:

— Не могу, Сань! Сил не хватает. Да и неудобно, скамья во что-то уперлась, как заклинило.

Черников посмотрел на Злату:

— Вы лежите спокойно, я переползу через вас и помогу другу, потом мы вас вытащим. И пожалуйста, не волнуйтесь, мы никого не оставим в этом вагоне.

Злата впервые после крушения поезда улыбнулась:

— Я вам верю!

— Вот и хорошо.

Черников осторожно переполз через девушку, стараясь не задеть швеллер, придавивший Злату к крыше вагона. Вдвоем офицеры выбили из клина скамью. Луковцев потащил к окну Владу и крикнул:

— Эй, спасатели, где вы?

Ему тут же ответили раненые чехи:

— Здесь, панове, здесь, ждем!

— Принимайте еще одну даму. С ней тоже поаккуратней, она без сознания. На голове кровь, ударилась о плафон. Разумеете, содруги?

— Разумим, содруг офицер.

— Сами-то как?

— Пекне!

Это означало «хорошо». В натуре, пекне, пекнее некуда, — подумал Луковцев. Вагон вот-вот вспыхнет факелом. Он передал Владу мужчинам и поспешил назад к Черникову. А Александр, оказав помощь Луковцеву, вернулся ползком к Злате.

— Влада на улице!

— У нее серьезная травма?

— Не знаю. Так, займемся вами!

— Я вижу огонь!

— Где?

— За вами!

Черников оглянулся:

— Черт! — выругался он и крикнул: — Семен! Освободился?

— Еще немного!

— Вагон занялся!

— Вижу! Подойду!

Черников взглянул на Злату:

— Я сейчас попробую снять швеллер со спины. Будет больно, скажите.

— Я потерплю!

— А вот этого не надо. Не хватало еще позвоночнику травму нанести. Я буду поднимать, а вы постарайтесь выползти из-под швеллера.

— Хорошо!

Александр попытался поднять швеллер, но не смог и с места его сдвинуть.

Вагон начало затягивать дымом. Показался Луковцев с трубой в руках:

— А ну давай-ка, Саня, на рычаг эту железяку возьмем.

Семен просунул трубу под швеллер:

— Давай вместе, Саня!

Черников подполз к другу. Вдвоем они рывком подняли швеллер сантиметров на десять. Этого хватило, чтобы Злата выползла из металлической ловушки. Офицер опустил трубу. Черников сказал девушке:

— Двигайтесь прямо. К окну, там на улице люди.

Злата кивнула и поползла к спасительному окну.

Черников взглянул на Луковцева:

— Давай ты следом.

— Я не протиснусь здесь. А назад хода нет. Может, в конце вагона прорвусь, а ты двигай, Сань, за чешкой!

— Подумал, что сказал? Я вылезу, а тебя здесь оставлю? Ну-ка, давай-ка еще раз трубу применим. Надо поднять остов лавки. Это не швеллер. Думаю, справлюсь, а нет, вместе прорываться в хвост вагона будем.

Луковцев согласился:

— Ну, давай попробуем. Попытка не пытка. Жарко стало, огонь близко.

— Успеем!

Александр вытащил трубу, поставил ее на остов пассажирской скамьи, рывком поднял его и прохрипел:

— Этого хватит. Пошел, Сеня, долго не удержу!

— Угу! Сейчас. Вышел.

Александр начал опускать трубу и тут она, не выдержав нагрузки, лопнула. Остов скамьи ударил в крышу, задев арматурину, которая ударила Черникова по лицу и правой руке. Кровь хлынула из разорванной щеки, разбитой брови, распоротой руки. Пламя обожгло ноги. Собрав последние силы, Черников рванулся за Луковцевым. И успел перевалиться через оконный проем прямо на руки прибывших спасателей. Он увидел людей в скафандрах и потерял сознание. Команду офицера-пожарного: «В машину «Скорой» его, быстро!» — он уже не услышал.