На линии огня

Талант Михаила Николаевича Алексеева в полном расцвете. Нас ожидают новые интересные встречи с алексеевскими героями. Впереди у писателя большие и интересные творческие планы. Впереди борьба, труд, новые вершины мастерства, новые книги о народе и для народа.

СИЛА ЖИЗНИ

Город, в котором человек родился и вырос, всегда близок и дорог сердцу. Но есть города, судьба которых связана со всеми нами, судьба которых во время войны решалась мужеством и храбростью каждого бойца, стойкостью всего народа. Среди таких городов — Ленинград. В память о его героической обороне мы, участники тех боев, наряду с другими наградами гордо носим медаль «За оборону Ленинграда». Она напоминает нам о жестоких налетах с воздуха и артиллерийских обстрелах, об огневых позициях, вырытых во льду и мерзлой земле, о великой победе, одержанной над врагом.

Твой дальний внук с благоговеньем
Медаль геройскую возьмет.
Из поколенья в поколенье
Она к потомкам перейдет.
В ней все, чем жил ты, неустанен,
К единой цели устремлен.
Ты сам в металл ее вчеканен,
Ты сам на ней изображен.
И строй бойцов, и блеск штыка,
Адмиралтейская громада.
«За оборону Ленинграда» —
Такая надпись на века!

Эти фронтовые стихи вспомнились в то время, когда «Красная стрела» мчала меня из Москвы в Ленинград. Экспресс шел с большой скоростью, но в комфортабельном вагоне было тихо, удобно, светло. Вагон сверкал чистотой и пахнул свежей краской. Я стоял у окна, и передо мной мелькали деревья защитной полосы, станционные постройки, заводские трубы… А я мысленным взором видел строгие улицы и площади города, четверть тысячелетия красующегося на невских берегах…

Неприступная цитадель России, куда ни разу не ступала вражеская нога, хотя зарились и пытались овладеть ею многие… Город бессмертной русской славы, колыбель революции, город-герой, краса и гордость нашего народа… Смотрю в окно, и в памяти встают незабываемые годы Великой Отечественной войны… Девятьсот дней блокады Ленинграда… Ожесточенные бои, не смолкающие ни днем ни ночью. И невольно, в такт вагонным колесам, вливаются слова песни:

Нам все помнится: в ночи зимние
Над Россиею, над родимой страной,
Весь израненный, в снежном инее
Гордо высился печальный город мой…

А вот и сам он, этот необыкновенный город, новыми красивыми домами и прямыми улицами замелькал перед окнами вагонов. Учащенно, словно от чрезмерно быстрого бега, забилось сердце. И в репродукторе уже другая, мирная песня:

Город над вольной Невой,
Город нашей славы трудовой,
Слушай, Ленинград, я тебе спою
Задушевную песню свою.

…На этот раз я ехал в Ленинград на встречу творческих работников с воинами ленинградского гарнизона. Встреча проводилась областным и городским комитетами партии и Политическим управлением Ленинградского военного округа.

Было это в апреле 1963 года.

По своей привычке планировать день, чтобы успеть все сделать, я и сейчас мысленно намечал, с кем из знакомых людей — всегда спокойных и обходительных ленинградцев — я должен повидаться и где, кроме предстоящего интересного собрания в окружном Доме офицеров, должен побывать. Непременно посетить Смольный… Непременно поклониться Ильичу, посидеть в солнечном сквере около великолепного монумента на площади перед Финляндским вокзалом… Ну и, конечно, побродить по нескончаемым залам Эрмитажа, пройтись по набережной Невы возле Медного всадника… Да разве все успеешь, что непременно, обязательно нужно повидать в этом городе-музее! И в моей памяти всплывают где-то прочитанные или где-то услышанные строки:

Когда в безмолвном восхищеньи
Брожу я вдоль Невы весной,
В полупрозрачном освещенье
Вдруг возникают предо мной
Туманных далей акварели,
Цепочки меркнущих огней,
Литое кружево Растрелли
И крупы клодтовских коней…
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Я не устану перелистывать
Жизнь, как страницы дневника.
Здесь каждый камень, каждый выступ —
Мемориальная доска.