На линии огня

– Используй обе руки, – перебил я ее. – Первый, выстрел выйдет трудным, так как спуску самому придется взвести курок. Все последующие получатся легче, потому что курок будет взводиться за счет отдачи. Пользуйся обеими руками и держи открытыми оба глаза. Расстреляй всю обойму. Зарядов хватит.

– Но я... – Барбара вздохнула. – Ох, ладно... – Она выставила пушку перед собой и нажала на спусковой крючок. Пушка бабахнула и едва не выскочила у нее из рук.

– Продолжай, – резко прикрикнул я. – Давай стреляй! Она снова дотронулась до курка. Будучи уже взведенным, пистолет тут же выпалил. Напуганная девушка попыталась справиться со страхом и отвела палец. Я увидел, как напряглась ее челюсть. Она сделала глубокий вдох, крепко ухватила пушку и выпустила оставшиеся пять зарядов в хорошем темпе. Я взял оружие у нее из рук, и мы пошли вперед, чтобы взглянуть на результат. В картоне коробки одна дыра была более или менее в центре. Вторая пуля прошила самый край. Я достал карандаш и пометил места попаданий. Затем мы вернулись на исходную позицию.

– О'кей, – объявил я. – Попробуй снова.

– Позвольте взглянуть, – ехидно заметила она, – как это у вас получится?

– Ничего так не люблю, как заниматься показом, миссис Уоллес, – ухмыльнулся я и объявил: – Нижняя петелька в слове «пиво». – Затем прицелился и выстрелил.

Барбара прошла к коробке и вернулась.

– О'кей? – поинтересовался я.

– О'кей, – признала она. – Если вы можете, то и я смогу.

– После того как позанимаешься стрельбой этак лет двадцать, – уточнил я. – Ладно, хватит лясы точить, пора за работу. И запомни одну вещь. От тебя не требуется сбить пулей пепел с сигареты ярдов с пятидесяти. Все, что нужно на самом деле, это знать, как бабахнуть из пушки и показать, что тебе не терпится начать стрелять. Никто не будет требовать доказательств твоей высокой квалификации по части вышибания мозгов. Дикая баба с пушкой – это на кого угодно нагонит страх. Никому не хочется схлопотать девятимиллиметровую свинцовую плюху даже по чистой случайности.

– А вы... – Она смешалась. – Вы не сгущаете краски, мистер Найквист?

– Хм, – промычал я. – Помнишь Уити? Он что, мелодраму разыгрывал вот с этой самой пушкой, которая сейчас у тебя в Руках?

Барбара нахмурилась:

– Но я не понимаю... Почему вы должны... Я о тех людях, от которых вы явно ожидаете, что они... Это ваши сообщники, те самые, которые наняли вас убить?..

Я не видел смысла объяснять ситуацию или доказывать мою невиновность. Чем меньше она будет знать, тем безопаснее для нее. Но возразил:

– Никто меня не нанимал. Это была чисто дружеская услуга или работа, если хочешь. Один мой друг пожелал, чтобы прогремела стрельба. Стрельба и оружие – мой бизнес. Он оказывал мне некоторые услуги, поэтому я согласился выполнить его просьбу. Но это не означает, что мы с ним в одной упряжке.

– Это должен быть Гандермэн, – сухо заметила она, – и никто иной.

– Ты слишком много рассуждаешь, малышка. И не говори о Гандермэне в таком тоне. Он такой же человек, как и все прочие. Чуть покрупнее некоторых, но тем не менее человек. И уж никак не дьявол. Давай продолжим упражнения. Чтобы зарядить, нажми вот на эту кнопку и вытащи обойму...

Когда мы вернулись обратно во двор, зной стал уже нестерпимым. Ветер стих, а на западе показался край грозовой тучи. На полпути к кухонной двери я остановился.

– Если подойдешь к машине, то там найдется кое-что, на что тебе не мешало бы взглянуть.

Она смешалась, затем кивнула. Мы пересекли двор, ногами вздымая пыль.

– Забирайся вовнутрь, – предложил я, – и устраивайся с комфортом.

Барбара залезла в салон с явной неохотой, все еще мне не доверяя. Я обошел машину с другой стороны и уселся за руль. Потом положил ей на колени «Пи-38». – Можешь держать меня под прицелом, если так тебе будет спокойнее. Пистолет заряжен. Все, что надо сделать, это нажать...

– О, не говорите глупости! – нетерпеливо бросила она. Я огляделся вокруг, чтобы убедиться насчет детей: не станут ли они нас осаждать? Ее сестра куда-то их всех загнала, да так, что их не было видно. Затем открыл отделение для перчаток, извлек из него две бумаги. Одна была свернута в трубочку и перехвачена резинкой. Я вручил ей ее.

– Экспонат номер один! – торжественно объявил я. Барбара содрала резинку, взглянула на меня и развернула фотографию, которую дал мне лейтенант Флит. Я слышал, как она часто задышала.

– Чуть-чуть мелодрамы. Ее имя было Дженни. Она оказалась слегка замешанной в субботнем шоу и допустила оплошность. Вот и поплатилась. Однако Дженни знала куда меньше, чем ты.

Барбара дала фотокарточке опять свернуться в трубку; пальцы плохо ее слушались, когда она натягивала на нее резинку.

– Ты... – Она перестала обращаться ко мне на «вы». – Ты что...

– Нет, – решительно оборвал я ее, – у меня нет и никогда не было ничего общего с делами подобного рода. К тому, что с ней сделали, я не имею никакого отношения. Если бы мог, то помешал бы этому. Так же, как помешал уже однажды известному тебе типу. А вот сейчас я пытаюсь предотвратить следующее... скажем так, несчастье.

– А что во второй бумаге?