На линии огня. Слепой с пистолетом

Кровавый след свернул с тротуара в проулок между двумя домами. Детективы миновали плакат: «Комнаты с кухней — все уд-ва», двинулись дальше. Проулок оказался таким узким, что идти можно было лишь гуськом. Отобрав прожектор у Джо, сержант возглавил процессию. Асфальт вдруг резко пошел под уклон, и он чуть было не споткнулся. Наконец они подошли к зеленой двери. Прежде, чем попытаться ее открыть, он направил свет на прилегающие строения. Все «комнаты с кухней» имели окна, но лишь три из них не были закрыты железными решетками и не завешаны шторами. В примыкающем доме имелась череда черных отверстий снизу до верху — возможно это были окна ванных: но ни в одном из них не горел свет, а стекла были такие пыльные, что не блестели в лучах прожектора.

У зеленой двери кровавый след кончался.

— А ну, выходите, — скомандовал сержант.

Ответа не последовало.

Он повернул ручку и толкнул дверь от себя. Она открылась так легко и внезапно, что он чуть не упал. Внутри была черная пустота.

Гробовщик и Могильщик прижались к стене по обе стороны двери, и в их руках сверкнули длинноствольные револьверы 38-го калибра.

— Что за черт! — начал было сержант. Его помощники отпрянули назад.

— Это Гарлем, — проскрежетал Гробовщик, а Могильщик дополнил:

— Мы не доверяем дверям, которые легко открываются.

Пропустив мимо ушей эти слова, сержант направил фонарь в черноту. Они увидели осыпающиеся кирпичные ступеньки, которые вели вниз к зеленой решетке.

— Самая обычная бойлерная, — сказал сержант и двинулся вперед. — Эй, есть тут кто-нибудь? — крикнул он, но ответом ему было лишь молчание.

— Давай вперед, Джо, — сказал сержант. — Я тебе посвечу.

— Почему я? — удивился Джо.

— Пойдем мы с Могильщиком, — сказал Гробовщик. — Там, похоже, нет ни одной живой души.

— Я сам пойду, — буркнул сержант. Все это его порядком раздражало.

Лестница спускалась вниз на глубину примерно восьми футов от уровня первого этажа. Перед бойлерной начинались два коридорчика направо и налево от лестницы. Оба заканчивались деревянными некрашенными дверями. Под ногами, на лестнице и в коридорчике, хрустели песок и мелкие камешки, но в целом грязи не было. В коридоре также отчетливо виднелся кровавый след, а на одной из дверей красовался кровавый отпечаток пятерни.

— Только ни к чему не прикасайтесь, — предупредил сержант, вынимая из кармана носовой платок, чтобы взяться за ручку двери.

— Сейчас я пойду вызову криминалистов, — предложил свои услуги фотограф.

— Нет, ты мне понадобишься здесь, — возразил сержант. — Лучше пусть это сделает Джо. А вы, местные детективы, пока побудьте на улице. Тут так тесно, что мы, чего доброго, в толчее уничтожим улики.

— Мы с Эдом будем стоять здесь, как вкопанные, — пообещал Могильщик, а Гробовщик только хмыкнул.

Позабыв об их существовании, сержант толкнул дверь. За ней оказалась черная пустота. Сначала он обвел лампой дверь и коридор в поисках выключателя. Справа от обеих дверей имелось по таковому. Стараясь на ступать в кровь, сержант по очереди щелкнул каждым выключателем, но они не работали.

— Пробки, что ли, перегорели, — бормотал он, выбираясь назад.

Гробовщик и Могильщик прекрасно видели с улицы все, что происходило в открытой комнате. Комната, похоже, первоначально предназначалась для дворника или слесаря, — присматривающего за бойлером. Но потом она была переоборудована в притон. От первоначального устройства в ней остались разве что отгороженный сортир в одном конце и умывальник в другом. С бойлерной комнату соединяло небольшое отверстие, забранное металлической сеткой, служившее как для вентиляции, так и для отопления. Там имелись туалетный столик с трельяжем, большая кровать с сиреневым покрывалом, разнообразных форм и размеров подушки из пенорезины, три желтых коврика. На белой штукатурке стены были изображены краской черно-белые силуэты, занимающиеся любовью в самых рискованных позах, большинство из которых мог воплотить в жизнь дуэт мужчин-акробатов. Стены, кровать и коврики были обрызганы кровью. Впрочем, обстановка не была в том беспорядке, который случается после неистовой драки — только кровь.

— Сукин сын стоял и тихо ждал, когда ему перережут горло, — заметил Могильщик.

— Да нет, — поправил его Гробовщик. — Просто это для него стало сюрпризом.

Фотограф начал щелкать маленьким портативным аппаратом, но сержант послал его взять из машины большую камеру. Гробовщик и Могильщик вышли из подвала осмотреть обстановку вокруг.