На линии судьбы (другой вариант - книги "Капитан") (СИ)

Взгляд Индарса стал задумчивым. Кажется, сейчас будет совершена попытка скрыть от меня нечто важное.

- У тебя его кольцо.

- Ты так легко определил, что именно его? - Император молчал. Нехорошо так молчал, словно перебирал аргументы "за" и "против". - Индарс, твоя оговорка уже не первая. - Тот словно и не услышал. - Что я еще натворила?

- Ты его любишь?

- Индарс! - вскочила я, подлетела к тому самому окну, рядом с которым совсем недавно стоял он. - Это-то к чему?!

- К тому, девочка, - он поднимался и подходил ко мне не торопясь, демонстрируя свою звериную грацию. Все-таки не зря его прозвали песчаным львом. Вроде сейчас и не опасен для меня, а сердце обрывается от странного ощущения. Страх на грани наслаждения, - что я, как и он - мужчина. И люблю тебя столь же сильно, как и он. - Он провел ладонью по моему лицу. Осторожно, нежно, но напоминая, что это прикосновение может быть и другим. Собственническим, яростным. - И меня могут остановить только твои чувства. К нему.

- Индарс! - Я отвела его руку. - Я люблю его. Боюсь признаваться самой себе, но это так. Ты меня спас, воспоминания о нем не дали убить себя раньше времени. Но сейчас ни одно, ни другое не имеет значения.

- А что имеет? - Разочарованным он не выглядел.

- То, что Хараб и Айо находятся в одной системе. Сырье требует переработки, причем, очень быстрой. Условия на планете добычи такие, что размещать там производство - чистое самоубийство. - Индарс пока не спорил. Да и не о чем было. Сила тяжести выше, чем на планетах земного типа, активная вулканическая деятельность, землетрясения, ядовитая атмосфера, температура поверхности.... Айо был ценен, но оценивался не только в кредитах, но и в жизнях. - Остается Хараб. Интересен только археологам и туристам. Принятое решение - объявить зоной, свободной от чьих-либо интересов, делает его прекрасным вариантом. Патруль контролирует ситуацию лишь номинально, особенности атмосферных явлений не позволяют отслеживать всю поверхность с орбиты.

- А сканеры Союза?

Я видела в его глазах едва заметную усмешку. Мой ответ он уже знал.

- Думаешь, Костас один такой в галактике?

- Значит, их алгоритмы у тебя уже есть. А моих - нет.

- Так это они хотят, чтобы я их привела к логову Шахина, а не ты, - парировала я.

Зря! Индарс едва ли не заскрежетал зубами. Пришлось объясняться.

- У меня нет выбора, Индарс. Если отбросить все личные отношения, то я - предатель. Я должна была умереть, но не произнести ни слова. А я - говорила, пусть и не подставив под удар, но нарушив когда-то данную клятву.

- Ханти! - неожиданно резко тряхнул меня за плечи Индарс (Ханти - дура, идиотка (язык стархов)). И уже на межгалактическом повторил, вновь встряхивая. - Ты - дура!

Он был не просто зол, он был в ярости.

А ведь и, правда, дура! Пришла благодарить, довела до бешенства.

- Таши, ты просто не могла знать то, что сорвало эти операции, - сказал он уже чуть спокойнее. - Я согласен, кое-какая информация у тебя была, но ее недостаточно.

- Ты говоришь так, потому что кое-что тебе неизвестно.

- Например, имя того самого, кого ты считаешь организатором? - Я несколько удивленно посмотрела на императора, потом усмехнулась. Еще раз повторить, что дура... вряд ли поможет. Я уже и забыла, с кем разговариваю. - Да Искандер и твой отец должны на тебя молиться. Ты и Шахин, который оказался умнее и нарушил приказ - его единственные ошибки.

- Нарушил приказ? - переспросила я, не совсем понимая, о чем он говорит.

- И она еще собирается играть в эти игры?! - буквально зарычал Индарс. Потом качнул головой, то ли споря с самим собой, то ли просто сокрушаясь. - Ты же от меня отправишься к Шорну?

Я только развела руками.

- Это так очевидно?

Жесткость ушла с его лица.

- Тебе нужно в службу, которая, в случае чего, сумеет тебя прикрыть. - Я продолжала смотреть ему в глаза, в ожидании ответа на свой вопрос. Индарс до него снизошел. - Нет, не очевидно, если оценивать тебя только по тому, что ты вытворяла последние стандарты. Ты кажешься безжалостной стервой, для которой значение имеют только кредиты и риск, которым ты буквально упиваешься.

Он замолчал, а я на продолжении и не настаивала. И так было понятно, что и ему я позволила увидеть ту себя, которая вряд ли бы выдержала все, что выпало на ее долю. И не только за эти семь лет. К ним можно было добавить еще год службы в погранцах и пять в академии.

Я была далеко не единственной девчонкой, даже в нашей группе из тридцати человек было еще четверо. Все, кстати, получили нашивки младших лейтенантов и отправились на границы.

Но разве кто-то интересовался, чего это нам стоило. Общие казармы, душевые, только в туалете кабинки закрывались. Во время занятий никаких поблажек, скорее, наоборот. Только физ.нормативы отличались. Немного.

Про слезы и женскую слабость пришлось забыть в первый же месяц, хорошо еще, наставники помнили. Не позволяли перекачиваться, следили, чтобы мы в себе бабское окончательно не запороли. Это на тот случай, если когда-нибудь рожать вздумаем.