На луче света

Конечно же, на ранней стадии были проверены все возможные вещи: ключ от депозитной ячейки, портфель, бумажник — ничего значимого утеряно не было. Не было также причин в поиске таких вещей, как утраченная молодость (волосы его всё ещё были густыми и пламенно-рыжими), деньги или религиозная вера, члены семьи или, скажем, уважение коллег, факторов, иногда играющих роль в становлении собственного благосостояния. Единственный ключ, имевшийся у нас — шкаф, полный кукол, обнаруженный его матерью, когда она ранее его навещала. Но даже это ничего не прояснило.

В данном конкретном случае Берт приставал ко всем, кого встречал, громогласно требуя выворачивать карманы, и подвергал их обыску. Я безуспешно попытался успокоить его, но дело, по традиции, кончилось распоряжением вколоть ему торазин.

В то время как я помогал ему вернуться в свою палату, одна из медсестёр прибежала, запыхавшись.

— Доктор Брюэр! Доктор Брюэр! Вы нужны Бэтти наверху прямо сейчас!

— Где? Четвёртое отделение?

— Нет! Третье! С протом!

Первая моя мысль: «Проклятье! Что он сделал с Майклом?»

Я попросил сотрудника госпиталя взять Берта на себя.

— Что случилось? — спросил я медсестру, пока мы бежали по лестнице.

Тут я вспомнил замечание прота о попытке Роберта утопиться в 1985 году: «Он имеет на это право, разве не так?» Я допустил глупую, дилетантскую, тактическую ошибку. Прот вполне мог согласиться с желанием Майкла покончить с жизнью и попытаться ему в этом помочь.

— Аутисты, — пропыхтела она. — С ними что-то случилось!

— Что? Что с ними случилось? — но мы уже ворвались в отделение 3Б, где нужда дальнейших разъяснениях отпала. За свою тридцатидвухлетнюю практику я видел некоторые ужасные и немало удивительных вещей. Но ничто не могло сравниться с тем, что мы обнаружили там тем днём.

Прот сидел на стуле напротив одного из аутистов. Это был Джерри, спичечный инженер, не сказавший самостоятельно и шести слов со дня своего прибытия в госпиталь около трёх лет назад. Прот сжимал и гладил одну из его рук с такой теплотой и нежностью, словно ласкал птицу. Джерри, с младенчества ни разу не смотревший никому в глаза, теперь пристально вглядывался в глаза прота. И он говорил! Не громко или лихорадочно, но тихо, практически шёпотом.

Бэтти стояла в стороне, улыбаясь сквозь слёзы. Мы окружили её с двух сторон. Джерри рассказывал проту о своём детстве, о некоторых вещах, которыми ему нравилось заниматься, о своих любимых блюдах, о любви к архитектурным сооружениям. Прот внимательно слушал, время от времени кивая. После он в последний раз сжал руку Джерри и отпустил её. В этот момент несчастный взгляд Джерри забродил по стенам, мебели, по чему угодно, кроме людей в помещении. Наконец он встал и вернулся к работе над своей последней моделью, космическим кораблём на стартовой площадке. Другими словами, немедленно вернулся к своему обыденному состоянию бытия, единственному известному ему за двадцать один год его печальной жизни. Весь эпизод длился всего несколько минут.

Бэтти, всё ещё в слезах, сказала:

— Он также сделал с тремя другими.

Прот повернулся ко мне.

— Джин, джин, джин, где тебя черти носят?

— Как ты это сделал?

— Я же говорил, док. Вы просто должны отдать им всё ваше внимание, безраздельно. Остальное несложно.

На этих словах он направился к лестнице, Ковальски рысью пустился за ним.

— И это только половина всего, — произнесла Бэтти, сопя носом.

— В чём же остальная половина?

— Думаю, Майкл вылечился!

— Вылечился? Да ладно, Бэтти, ты же знаешь, таким образом ничего не решается.

— Знаю, что нет. Но, думаю, в этот раз всё иначе.

— Что прот сказал ему?

— Ну, вы ведь знаете, что Майкл всегда считал себя ответственным за смерть тех, с кем он когда-либо имел прямой контакт?

— Да.

— Прот нашёл для него выход.

— Выход? Что за выход?

— Он предложил Майклу стать техником в скорой помощи.

— А? Как это решит проблему?

— Разве не видите? За каждую вызванную им смерть он сможет спасти чью-то жизнь. Он нейтрализует свои ошибки, так сказать, по одной за раз. Это совершенно логично. По крайней мере, для Майкла. И прота.

— Майк сейчас у себя в палате? Я хотел бы хотел увидеться с ним на минутку.

— Я послала его в библиотеку с Оззи из охраны. Он не мог ждать, пока ему достанут руководство по экстренной медицинской помощи. Вот увидите. Он совсем другой человек!

Великое множество мыслей проносилось в моей голове, пока я глядел в окно поезда до Коннектикута. Я был взволнован тем, что прот, очевидно, смог сделать для Майкла что-то, чего я за несколько месяцев терапии сделать не мог. И его взаимодействие с аутистами — это нечто, чего я никогда не забуду. (Прежде чем покинуть свой кабинет, я позвонил Виллерсу, лечащему врачу Джерри, и сообщил ему так спокойно, как только мог себя заставить, о произошедшем. Единственным его комментарием было бесстрастное: «Неушели?»)