На месте Валерии

Из ее откровений мы поняли, что Серхио – настоящий сексуальный монстр, в хорошем смысле слова. Мы его так и прозвали – Монстр. Его мастерство не вызывало сомнений, он заставлял Лолу завывать от удовольствия. В придачу Серхио был очень хорош собой. Он обладал врожденным аристократизмом, позволявшим сохранять импозантный вид даже после десятичасовой работы в офисе и семи рюмок, выпитых в соседнем баре. Серхио мог бы считаться эталоном мужественности, если бы она имела физическое обличье: темноволосый, с карими глазами, умопомрачительным ртом и улыбкой, побуждавшей поскорее снять трусики. Вдобавок он был обладателем шикарной квартиры, спортивной машины, мехового ковра, на котором занимался любовью с Лолой не меньше трех раз в неделю, отменного чувства юмора, завидных зубов и… богатой невесты.

Да, у него имелась очень богатая невеста, в чем и заключалась суть проблемы. Именно там следовало искать причину нежелания Лолы ходить на работу, с которым она безуспешно боролась.

Подруга спохватилась слишком поздно, как поется в песне Пикер[3]. Лола безоглядно влюбилась в Серхио, как бы яростно она ни отрицала сей факт. Лола с апломбом утверждала, будто ее чувство к Серхио не имело ничего общего с настоящей любовью и она в состоянии увидеть разницу, хотя никогда прежде не пробовала любить мужчину.

– Мне нравится заниматься с ним сексом. Он берет меня с таким пылом, что когда-нибудь у меня глаза выскочат из орбит.

Оказавшись в непростом положении, Лола пыталась защититься, пустив в ход единственное оставшееся у нее оружие – самообман. Попутно она внушала нам, что если и влюбится, то непременно в женщину. И вовсе не потому, что ей нравились женщины, а просто из духа противоречия, чтобы нас подразнить.

Господи, да надо было видеть, какими глазами она смотрела на Серхио… Какая там, к черту, женщина!

Лола работала переводчиком в издательстве. Сексуальная и на первый взгляд беспечная, она была блестяще образованной женщиной, владевшей английским, французским (причем не только языком!), немецким, итальянским. Еще она могла кое-как изъясняться на китайском, который изучала в настоящее время, уж не знаю, насколько прилежно.

Серхио исполнял обязанности системного администратора и, за неимением собственного кабинета, сидел от Лолы на расстоянии, не превышавшем пяти метров. Ясно и просто: это был путь на эшафот.

Их окружала наэлектризованная атмосфера, что лишь усиливало возникшее между ними напряжение: Серхио клеился к Лоле, особенно когда на него находил стих «как здорово я притворяюсь, что не хочу терять ни одной минуты, когда ты рядом», отчего она сходила с ума. Похоже, в душе каждой женщины втайне живет мазохистка.

Лола твердила как заведенная, что проблемы на пустом месте ей даром не нужны. Временами она убеждала в этом даже себя и изображала весь день неприступность и равнодушие. Но потом рабочий день заканчивался, и Серхио (дождавшись, когда коллеги уйдут) шептал ей на ухо, что ждет через полчаса на углу ее дома. В такие моменты решимость Лолы испарялась без следа, и она мчалась к себе, чтобы успеть приготовиться и надеть сексуальное нижнее белье. Урезонить ее не помогали ни дружеские советы, ни увещевания, ни оплеухи: она отказывалась прислушиваться к голосу разума, подчиняясь томительному желанию находиться рядом с Серхио, не упуская ни одного мгновения, и заниматься с ним любовью, понятное дело.

В тот раз свидание устроила сама Лола. Дело было в субботу, на другой день после того, как она отпросилась с работы из-за внезапно воспалившихся сухожилий локтевого сустава, чтобы избежать настоящих мучений в безвыходной ситуации. Она планировала поваляться в постели допоздна и отдохнуть как следует, чтобы вечером оторваться по полной программе. Намечался ужин для девочек в нашем любимом ресторанчике, где мы обычно сметали в баре подчистую все порции мохито. Но проснувшись в девять утра, Лола не захотела больше спать. Возможно, ее будоражила мысль, что Серхио намеревался провести выходные в одиночестве и лично позаботился, чтобы она об этом узнала. К десяти Лола прибрала квартиру и приняла душ. А мобильник, лежавший на тумбочке у кровати, искушал…

Лола отправила сообщение: «До вечера я свободна».

Серхио ответил через две минуты: «Буду через час. Пожалуйста, надушись клубничными духами».

Опоздав по обыкновению, Серхио позвонил в дверь через два часа. Разозленная, Лола собиралась выставить его, заявив, что недопустимо заставлять ее ждать, теряя время, но не успела. Он прижал ее к стене и сорвал одежду. Можно подумать, его волновали ее духи или новое нижнее белье. Он снова хотел взять ее на небольшом коврике в комнате, порой служившей гостиной. И преуспел. По словам Лолы, она теряла голову, когда Серхио набрасывался на нее.

– Соскучилась по моему птенчику? – спросил он, совершая толчки между ее ног.

– Да, черт возьми…

Весьма романтично, конечно. Не то чтобы я критиковала. Меня снедала зависть.