На месте Валерии

Лола пришла в ярость. Ее злило, когда Серхио выражался так категорично, заставляя ее испытывать небывалое унижение и стыд. Правда, гнев Лолы длился недолго. Он испарился, стоило Серхио поцеловать ее за ушком и шепнуть, что у них осталось достаточно времени, чтобы еще раз перепихнуться. Он шаловливо скользнул рукой в ее трусики. И тут она забыла обо всем, включая собственное достоинство, и, бросившись в его объятия, жарко поцеловала в губы.

5. «Негоже работать в субботу»

Кармен была на ногах задолго до девяти утра. Ее подвела дурная привычка на ночь класть на тумбочку включенный «Блэкберри». Без четверти восемь шеф прислал ей электронное письмо с упреком и обещанием наказания: «Вчера ты не представила материалы по брифингу с новым клиентом. Если в понедельник с утра справка не будет лежать у меня на столе, ты задержишь работу всей команды, тогда сама разбирайся с коллегами, поскольку я даже не подумаю тебя прикрывать».

Угроза звучала ясно и отчетливо. Неужели этот кретин никогда не спит? Кармен решила, что он наверняка сидит на амфетаминах.

В пятницу она подготовила справку на рабочем компьютере и сразу распечатала. Вот только договоренности о том, что она должна выгрузить документ на сервер, где шеф мог бы его открыть в любой момент, у них не было. И сейчас у Кармен не оказалось под рукой электронной версии справки, имелся только бумажный экземпляр, а потому она решила перепечатать документ заново от первой до последней буквы, чтобы побыстрее послать «этому засранцу», как она выразилась.

Работа заняла около получаса. В четверть девятого материал был отправлен с сопроводительной запиской следующего содержания: «Прилагаю копию справки, чтобы ты внес двести тысяч поправок, пока не сочтешь ее удовлетворительной».

Кармен решила, что уместно будет добавить капельку снисходительности с легким оттенком пренебрежения. Она хотела намекнуть, что весьма неприлично присылать подобные сообщения ни свет ни заря, как сделал он, но Даниель (так звали шефа), скорее всего, посоветовал бы ей впредь выключать «Блэкберри», чтобы никто не мешал ей спать до обеда.

В половине одиннадцатого, когда Кармен вышла из душа, она обнаружила в электронном почтовом ящике новое письмо с поправками, выделенными красным цветом. Поневоле ей пришлось редактировать и переписывать текст, а потом снова отсылать его шефу. Так, в суете, она провела почти весь день и освободилась только к половине шестого вечера. У нее не было времени ни поспать в сиесту, ни просто полежать, глядя в потолок и слушая музыку.

Кармен сказала себе в сердцах, что не нужна ей такая жизнь. «С завтрашнего дня дурацкая привычка не будет мне ее портить. На ночь я точно выключу «Блэкберри»».

Ей даже захотелось взять ежедневник и, по примеру Лолы, записать это мудрое решение для памяти. До вечера Кармен просидела в «Фейсбуке», разглядывая и комментируя новые фотки своих приятельниц (именно этим она втайне обожала заниматься в свободное время), и расслабилась наконец. Настроение улучшилось, и она зажгла свечи, стоявшие на журнальном столике в гостиной. Окутанная теплым зыбким светом, Кармен с удовольствием растянулась на диване, но вдруг поймала себя на мысли, что история с Даниелем по-прежнему не отпускает ее. Если так пойдет и дальше, то выходные будут окончательно испорчены, причем только у нее одной. Утешало лишь то, что вечером предстояла встреча с подругами и у нее появился повод «выгулять» новый наряд. В последнее время Кармен вела довольно замкнутый образ жизни, что объяснялось скорее стечением обстоятельств, чем ее нежеланием развеяться. Она всегда была не прочь зайти куда-нибудь и пропустить рюмочку после работы, но ее коллеги не имели склонности к посиделкам за пределами офиса, а мы же… Ох, требовалось проявить особую изобретательность, чтобы собрать нас всех вместе.

Теоретически Лола заканчивала работать одновременно с Кармен, однако она всегда ухитрялась сбежать пораньше и пропадала на просторах города неизвестно где и неизвестно с кем. Нас не удивило бы, признайся она однажды, что провела безумную ночь с акробатами из Цирка дю Солей. Кармен же, напротив, обычно задерживалась в офисе на полчаса, поскольку антипатия, которую питал к ней шеф, подстегивала самолюбие, побуждая к поиску нестандартных решений.

Лично я после увольнения с работы почти безвылазно сидела дома, хотя мой творческий процесс был столь же успешен, как акробатический номер слона в паутине. Но я не нашла иного места, где на меня снисходило бы вдохновение (боже, почему некому стукнуть меня по темечку?!), и потому оставалась в добровольном заточении, даже если не удавалось написать за день ни строчки. Зато меня не мучили потом угрызения совести, что я «напрасно потеряла время», допоздна развлекаясь и транжиря деньги.