На месте Валерии

– Это Лола, я в гостях у Валерии. – Она шагнула к Адриану, поцеловала его в щеку и забрала сумку с чипсами. – Перезвони нам после работы. Есть срочный разговор, и мы надеемся, что от него небесам станет жарко. – Она распотрошила пакет. – Жарко, как от моих воскресных баек, знаешь, с жареным, остреньким, перчинкой и все такое.

Она дала отбой, не попрощавшись, и набила рот чипсами.

– Во-первых, – начал Адриан, – тебе что, негде жить?

Лола знойно улыбнулась. Она знала, что он пошутил. Они познакомились, когда Адриан всего лишь имел статус приятеля, который мне нравился. В их распоряжении были годы, чтобы присмотреться друг к другу, поладить и установить комфортные отношения.

– Во-вторых, разве у тебя нет работы? Закрадываются подозрения, что ты трудишься по ночам где-нибудь в эскорте.

Лола расхохоталась и, ткнув в меня указательным пальцем, воскликнула:

– А я ведь говорила тебе, что это офигенная профессия!

– Ох, черт возьми, Адриан, ты открыл ящик Пандоры. Теперь она заладит, что намерена стать девушкой из эскорт-услуг.

Адриан вошел на кухню, и я замерла в ожидании приветственного поцелуя. Из глубины кухни он обратился к Лоле, поинтересовавшись, останется ли она обедать. При этом он не сделал ни малейшего намека на то, что хочет меня поцеловать.

– Да, почему бы и нет? «Локоть теннисиста» мешает мне готовить, – ответила моя подруга, плюхаясь в единственное кресло, которое я неосмотрительно освободила.

Адриан покосился на меня и ухмыльнулся, сообразив, что «локоть теннисиста» – еще одна мнимая болезнь Лолы. В предыдущий раз она симулировала аллергию, обнаружив, что мой антицеллюлитный крем с разогревающим эффектом вызывал кратковременное покраснение кожи. Самое забавное, в процентном отношении она тратила больше времени на то, чтобы нанести в офисном туалете капельки геля на разные участки тела, чем на выполнение заказов на работе. То была умышленная демонстрация.

– С кем вы разговаривали по телефону? – небрежно спросил Адриан, откинув с лица прядь волос.

– Мы оставили сообщение на автоответчике Нереа. Похоже, у нее с кем-то роман, – ответила я, убирая продукты в холодильник.

– Поверить не могу! И он не хромой, не волосатый, не потрепанный, не отощавший и не фанфарон? Валерия, я не хочу, чтобы ты с ним знакомилась. Парень, верно, сам бог.

Я грустно улыбнулась. Это были всего лишь слова: мужчина, что произнес их, с Рождества игнорировал меня как женщину. Тем не менее Адриану нечего было опасаться. Я сходила по нему с ума с восемнадцати лет. Меня завораживали его глаза цвета меда, светлые, почти желтые, сочный рот, дерзкая улыбка и большие мужественные руки. К сожалению, он не был склонен проявлять нежность и ласку. Его манеру обращения со мной можно было бы назвать суровой. Во всяком случае, секс в его исполнении отличался брутальностью. Прежде. В прошлом. Поскольку теперь секса не было вообще.

Лола возвела глаза к потолку и, поднявшись с кресла, прислонилась к дверному косяку нашей крошечной кухоньки. Она принадлежала к числу женщин, убежденных, что мужчинам необходимо постоянно льстить, чтобы они чувствовали себя любимыми, желанными и защищенными.

– Не сомневаюсь, что ты намного лучше, Адри, – заявила она, подкрепив свои слова легким шлепком по его заднице, и снова повернулась ко мне: – Валерия, ты должна родить сына. Тогда лет через двадцать я могла бы замутить с ним интрижку, чтобы меня ненароком не записали в старухи.

– Какой кошмар! – пробормотал Адриан. – Она всегда так себя ведет или хочет меня позлить?

Я молча развела руками. Поступки Лолы, как и сюжет абстрактной картины, находились за пределами понимания. Так было проще.

3. И кто же он?

После двадцатиминутной словесной баталии Лола заставила меня принять душ, одеться по-человечески и спуститься выпить кофе в бар, находившийся на первом этаже нашего дома. Идея принять душ не вызывала сопротивления, но одеться по-человечески и выйти из квартиры – это совсем другая история. Однако Лола умела настоять на своем. В качестве бонуса Адриан получал возможность вздремнуть в сиесту. Планировка маленькой квартиры не позволяла объединить во времени такие противоположности, как сон и наша с Лолой болтовня.

Кармен присоединилась к нам после работы. Дабы не нарушать традицию, она явилась чумазая и растрепанная. Нет, она не стала жертвой катастрофы или стихийного бедствия, ничего подобного. Но к середине дня ее роскошные вьющиеся волосы спутались, превратившись в подобие кокона, а на кофточке появились пятна, похоже, от кофе. Дополняли картину мокрые и замызганные внизу джинсы и траурная кайма под ногтями. Сверх того, она кипела от злости, как чайник. Однако, если говорить до конца откровенно, даже в таком виде Кармен выглядела лучше меня, поскольку я, собираясь в кафе, напялила первое, что подвернулось под руку в шкафу, и стянула волосы в унылый хвост без намека на элегантность.

Кармен наспех расцеловала нас и, не опускаясь на стул, засобиралась в туалетную комнату.