На месте зеленой беседки

На работу Юра ходил с Архиповым — встречались во дворе и вместе шагали до цеха. Суворов, как несовершеннолетний, приходил на полчаса позже и кончал на тридцать минут раньше. Нередко после работы он болтался возле цеха, поджидая Юру, и тогда они вдвоем шли в кино или просто гуляли по городу.

Как ни старался Юра, особенно в вечернюю смену, проводить Надю,>то ему не удавалось: каждый раз с ней выходила Ильина и он плелся на расстоянии третьим лишним.

Однажды Валентина, распрощавшись с Надей, не пошла, как обычно, в сторону своего дома, а направилась к дереву, за которым он стоял. Чего прячешься? Лучше проводи меня.

А я и не прячусь. Придумает тоже, — огрызнулся Иванников. Что же тогда каждый вечер дерево подпираешь?

Да все жду: может, надоест провожать Надю и ты эту обязанность передоверишь мне?

Зря ждешь, — беря его под руку и увлекая за собой, сказала Ильина. — Понимаешь, Юра, Надюша — открытая девчонка, но очень уж беззащитная и легкоранимая. Обидеть ее ничего не стоит. Вот и боюсь.

Меня боишься? Так прямо и говори, — вызывающе бросил Юрий.

Тебя, — не стала возражать Валя.

Зачем ты так, не зная человека?

Вот именно потому, Юрка, что не знаю тебя сегодняшнего, я и оберегаю Надю. Ты не торопи событий, дай к тебе приглядеться. Все-таки не из санатория вернулся.

Юрий вырвал руку, повернулся и молча ушел.

С тех пор, где бы ни встретил Ильину, — «здрасте», «до свидания», ближе не подходил и к себе не подпускал.

С Надей удавалось встречаться только на работе, и, если позволяли время и обстановка, с радостью перебрасывался несколькими словами. Но стоило замаячить поблизости Ильиной, обрывал разговор и уходил.

С первого дня работы Иванников понял, что тогда на собрании Максименко говорил о труде правду: порой после смены рук не поднять, лишнего шага не сделать.

Попробовал как-то оторвать Мишу от его трактора и послать на конвейер за новой втулкой, но Максименко услышал и запретил: «Сам, дорогой, сам. Ученик чтобы учиться, а не прислуживать. Вот если Николаю Филипповичу что потребуется, разрешаю тебе вместо него сбегать».

Ничего не поделаешь, пришлось вылезать из ямы и топать чуть не в началу конвейера.

Архипов работал вместе с Суворовым, но не раз спускался в яму и к Иванникову.

Товарищи старались помочь, поддержать Юру. Как все было не пониже» на серую, однообразную работу в колонии над мясорубками или фотоаппаратами ради одной строчки в характеристике: «Норму выработки выполняет». Там это считалось основным показателем честного отношения к труду, здесь — минимум того, что человек может и должен дать.

Работая по новому принципу: два слесаря плюс ученик вместо двух иодптелей-испытателей, — бригада обходилась без прихватывания дополнительных часов, что частенько делали другие водители-испытатели, не успевавшие за смену устранить обнаруженные дефекты.

Каждый день после смены подводили итог работы. Иванников раз-ми повал лист ватмана, и на стене в конце конвейера появился «Экран работы комплексной бригады», куда он ежедневно заносил основные показатели: количество испытанных тракторов, устраненных крупных дефектов, заработок.

Как-то после смены к ним на «микрооперативку» пришел молодой водитель Пчелкин и обратился к Максименко:

Выручай, Олег Викторович. Жену завтра беру из роддома, надо хоть дня три-четыре помочь по хозяйству.

Так чего ко мне обращаешься? — удивился тот. — Иди к начальнику цеха.

Выл. Борис Иванович сказал: как бригада Максименко. В том смысле, мол, — пояснил он, — чтобы мои тракторы на себя взяли.

Ах вот оно что. Тогда у бригады и спрашивай. Не мне одному |>|пи тракторы испытывать. Как, ребята? — обратился он к рабочим.

А родился кто? — спросил Веточкин.

Сын, — радостно улыбнулся Пчелкин.

Молодец, — похвалил Вывалов. — Первый?

Первый. Вес — три восемьсот. Рост — пятьдесят один сантиметр.

При таких показателях у Пчелкина-младшего, думаю, надо выручить отца, — предложил Архипов.

Получив «добро», тот убежал, уже на ходу вспомнив крикнуть спасибо».

Увеличение объема работы заставило перераспределить силы.

Ястану самостоятельно на яму, — предложил Николай Филиппович, а Мише будете гнать трактора с мелкими дефектами. Если что, и или водитель поможем.

На том и порешили.

Когда Пчелкин вернулся на работу, расстановку менять не стали:

Суворов, оставшись один, почувствовал ответственность и самостоятельно справлялся со многими простейшими неполадками.

Как то после смены, увидев Мишу, поджидавшего Иванникова, Максименко предложил обоим:

Пошли ко мне.

Ребята помялись и согласились.

Жил Максименко неподалеку, в новом точечном доме.

Поднялись на лифте.

Вот эти квартиры наша фамилия занимает, — указал Олег Викторович на входные двери с номерами «22», «23», «24». На последней красовалась медная пластина с выгравированными словами:

Здесь живет семья Российского солдата.

Заметив, что она привлекла внимание Иванникова, Максименко пояснил: