На метле двоим не место, или Ведьма для жреца

– Нет, только в детстве, – признался Гирик, – здесь жили родственники моего отца, потом переехали. Я помню Рианурт зеленым и цветущим.

Отпустив студента, Омерфор обратился ко мне:

– И как тебе твои соседи?

– Они подозрительные все без исключения! – сказала я обескураженно. – А еще гости города есть?

– Увы, это все, о ком мы знаем, – Омерфор аккуратно сложил исписанные листки в стол, – помнится, я обещал показать тебе наш храм. Так давай съездим туда.

На этих словах я вспомнила вчерашний вечер и анонс очередной церемонии, посвященной Оделаморе. И пикантную тайну Дариз и жреца. Но любовные муки в мои планы не входили.

– Едем! – я подхватила метлу и отправилась вслед за Омерфором.

ГЛАВА 20. Храм и склеп

– Помело придется оставить у входа, – предупредил меня жрец, когда мы стояли у дверей здания, похожего на склеп, где я провела незабываемые часы. Только больше раз в десять. А так – каменный, с острой крышей, вензелями на фасаде и статуями во дворе.

Единственное отличие кроме размеров – в храме Оделаморы были окна, высокие и какие-то строгие. Если бы я эту постройку увидела сразу, сообразила бы, что она не может иметь отношения к той немного легкомысленной девчонке с косичками, которая приходила ко мне во снах. Да сама я ее придумала, что уж там. А магия у меня получалась, поскольку удалось войти в резонанс с этим миром. Он волшебный, у меня как у любого человека на свете, есть некая энергетика. Ее хватило, чтобы фокусы совершать.

– Сказал бы ты раньше об этом, а? Я бы метлу в экипаж закинула.

Возвращаться к карете не хотелось, мы вышли довольно далеко от храма, Омерфор сказал, что на территорию с лошадьми не положено, чтобы не нарушать общую атмосферу созерцательности и благоговения.

– Никто твой артефакт не утащит, здесь только свои, – примирительно произнес жрец, – но с колдовской атрибутикой и правда совсем нельзя. Извини, что не предупредил.

Что? Он сказал “Извини”??? О, великая Оделамора, у Омерфора сбились настройки! Я так обалдела, что безропотно оставила драгоценную метлу в междверном пространстве, там было что-то вроде тамбура.

Жрец приветственным жестом распахнул передо мной внутренние двери и я застыла на пороге от великолепия, представшего моему взгляду. Правда красиво было! Без расписных икон и чего-то такого прямо очень культового. Начать с того, что стены были отделаны хрусталем или каким-то белым кварцем. Сразу и ограненным, и оформленным резьбой. Просматривались пейзажи и человеческие фигуры. Под потолком висела люстра, утыканная местными негасимыми магическими светочами. Она вовсю сияла, и ее свет миллионы раз отражался в хрустальных гранях и усиливался ими. По храму бегали разноцветные огоньки, словно от огромного дискотечного шара.

В центре зала я увидела что-то похожее на очаг, выложенное из кирпичиков, но так же из этого прозрачного ограненного камня.

С первого взгляда казалось, что интерьер соткан из лучей света и этих огоньков. Все такое прозрачное, эфемерное.

– Это так великолепно! – не сдержала я своего восхищения. И тут увидела ее. Оделамору. Чье же еще изображение может занимать половину стены в храме, на всеобщем обозрении? И это была единственная рисованная картина в помещении. Выполнена, я бы сказала, под гжель, но у них тут нет такого промысла. Нет, были и другие краски кроме голубого: желтый, зеленый и охристый. Но они достаточно приглушенные.

Нет, надеждам моим сбыться было не суждено. Сестры – вовсе не близнецы. Оделамора на Иналуру походила разве что формой и цветом глаз. Хрупкая, стройная девушка, блондинка с распущенными блестящими волосами. По бокам пущены две тонких косички, перевязанных василькового цвета ленточками. Белое длинное платье с голубой отделкой украшено вышивкой в виде полной Луны. Руки богини вытянуты перед собой, ладонями вверх, из одной в другую перекинулся хрустальный мост. Лицо бледное и спокойное, ни следа румянца. Они с Иналуру точно как день и ночь.

Оделамора пристально глядела на меня с портрета, словно хотела спросить, зачем я выдаю себя за ее посланницу. Стало неуютно.

– И как тебе? – спросил жрец.

– Красивая! – сумела выдавить я. – Как живая прямо. Такой ее и помню.

– Вот, собственно, все, что могу тебе показать, – сказал Омерфор, – тут ничего лишнего нет, все атрибуты мы приносим на церемонию.

– Спасибо, – сказала я сдавленным голосом, – мне было очень важно побывать здесь, к богине поближе. Как домой слетала.

Краем глаза я увидела промелькнувшую тень. Кажется, кто-то скрылся прямо в стене. Обернувшись, заметила там нишу.

– Это вход в служебное помещение, только для жрецов, – сказал Омерфор, проследив за моим взглядом, – и там сейчас никого.

Что ж, могло показаться. Мы пошли к выходу, Омерфор вновь открыл передо мной двери, пропуская… и я застыла. Метлы не было!

– Все свои, говоришь? – я повернулась к жрецу. – Где мой веник?

Блаженное выражение, проступившее на лице Омерфора, когда мы зашли в храм, разом померкло.

– Может, метла помешала кому-нибудь из жрецов, или ее приняли за обычную, и унесли в подсобку.