2.
На столбах пустой тер<р>асы
Высох дикий виноград.
С белой пылью тарантасы
К Севастополю спешат.
С пылью, душной и холодной,
По дороге столбовой,
Степью каменной, бесплодной,
Поспешу и я домой.
На погнувшейся рессоре
Заныряю вдоль шоссе —
И опять узнаю море
По туманной полосе,
Что синеет так пустынно
И так чуждо для земли
За прибрежною равниной
В вечереющей дали,
И опять с тоской прощальной
Буду с грустью вспоминать
В жаркой комнате вокзальной
Эту сумрачную гладь.
<1901>
3.
Там, за садом, ясная, веселая
Месячная ночь
Над пустым простором жнивья серого,
Там восточный светлый горизонт,
Где цветут, восходят звезды поздние —
Марс, Плеяды, зоркий Орион.
Сплю, не сплю, – долга мне ночь осенняя
В одиноком доме, – выхожу
По сухой земле в аллее липовой
В поле, на сияющую ночь,
Погляжу – и ворочусь в старинные
Комнаты пустые, в кабинет,
Мирно озаренный светом месячным —
Разве мне не сладко одному?
– Ах, когда б не эти звезды поздние,
Грозные полночные огни!
27.08.1917
4.
Мы разделились – мир и я.
Я только мыслю, созерцаю.
Но я ли – эта мысль моя?
Кто созерцает? Я не знаю.
И пусто в комнате моей,
И пусто в мире, где живу я,
Любя кого-то и тоскуя
Пустой тоской – не знаю, ч<ь>ей.
29.08.1917
5.
Заметки
Всему предел, всему есть мера —
Так ты перешагни предел:
И будет и столбняк и вера
В законность самых страшных дел.
_______
Голгофа не всегда свята:
И воры ведь распяты были,
Но ни Голгофы, ни Креста
Они ничуть не освятили.
11/24.08.1922
Шато Нуарэ. Амбуаз
6.
Ангелу Великого Совета
Тихо засвечу
Трепет золотого света —
Жаркую свечу.
Грозный! Запредельными очами
В душу мне взгляни
18.10.1938
7.
Здесь клад зарыт. Здесь жутко: тайна, клад.
В глухой долине дуб заветный, —
Под ним, быть может, сказочный булат…
Чугун с дукатами… Иль перстень самоцветный
В литом ларце… Иль напрестольный крест,
В рубинах из собора Цареграда…
Кольчуга золотая… Глушь окрест
И птичьей песни грустная услада.
21.10.1938
Литература