На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Пополнившись после Мазурских боев за счет расформированной генералом Ренненкампфом 72-й пехотной дивизии, мы имели значительный сверхкомплект нижних чинов; в ротах было до 300 человек[179], так что в походных кухнях приходилось варить обед в две очереди; это не мешало, впрочем, прекрасной кормежке людей, так как продукты имелись в изобилии, жители к нам относились весьма дружелюбно и, испытав на себе строгости немецкого владычества, охотно и дешево продавали скот и другие продукты. Успели за это время и помыться в банях.

Получены и торжественно розданы кресты и медали[180] за бои у Мазурских озер. Погода стояла хорошая. Все это способствовало хорошему, бодрому настроению в войсках, и лишь артиллеристы были огорчены переформированием своих батарей из восьми– в шестиорудийные, выделив целиком по одному взводу, со всем личным составом и соответственным числом повозок батарейного обоза, на формирование бригад взамен погибших во 2-й армии в боях в Восточной Пруссии.

Следуя своему обыкновению и пользуясь затишьем, я объездил на автомобиле все окрестности к северу и северо-западу от Красневице, изучая возможные позиции и подступы к ним, чтобы затем подготовить их к обороне; недоставало для этого решения только главнейшего: откуда ждать противника с запада ли со стороны реки Варты и Коло? Или со стороны Торна[181] и Александрова[182]? Сведений об этом наша кавалерия не давала, а польское население, как я уже говорил, дружелюбно к нам относившееся и нам сочувствующее, и паны, бегущие из своих имений Нешавы и Александрова, указывая на крепость Торн, где, по их словам, на Висле построено 14 мостов, передавали какие-то слухи о большом сосредоточении немецких войск у Торна и об ожидающихся в его районе боях, и что эти слухи и заставляют их подаваться на юг к Кутно и ближе к Варшаве.

В эти же дни через штаб дивизии с пропускными документами от штаба 2-й армии проследовал через наш фронт шпион (захудалый польский шляхтич) в Торн, обе щав ший через несколько дней возвратиться и тогда доставить нам определенные сведения о противнике[183]. Не ожидая его скорого возвращения, я все же решаю подготовиться на два фронта – на северо-западе и на западе. Причем на северо-западном фронте окопаться от Буды до Имельно и от сахарного завода, Нова-Весь, Жаковец, Ивины. Авангарду полковника Романова подготовить для обороны западную опушку леса, что к северу от села Ходов и шоссе.

В эти же дни Кавказская кавалерийская дивизия в своем продвижении на запад за реку Варту в Коло, на переправе, встретила сопротивление немецкой пехоты и, чтобы овладеть переправой, обратилась к начальнику авангарда полковнику Романову с просьбой выделить в ее распоряжение один батальон и батарею. Разрешение я дал, и Коло было взято. Защитниками были ландштурмисты (одна батарея без артиллерии). Но отходя, сожгли мост, и переправиться на тот берег кавалерия наша не могла, а потому, получив сведения от своей разведки о том, что у Конина мост через Варту цел, решила направиться туда. И, вновь испросив мое разрешение, взяла с собой батальон 172-го пехотного Лидского полка и батарею Финляндского артиллерийского дивизиона. Откровенно говоря, разрешение это давал скрепя сердце, хорошо понимая, что в трудную минуту, воспользовавшись своей подвижностью, кавалерия уйдет, а пехоту бросит! Так это почти и случилось. На следующий день подойдя к Конину, Кавказская кавалерийская дивизия перебросила через мост свою разведку и передовые части на левый берег реки, а за ними и батальон с пулеметами, оставив пока батарею на правом берегу. Разведка обнаружила движение больших сил немецкой кавалерии с юга от Турека. Начальник дивизии решает принять бой, для чего [приказывает] батальон[у] Лидского полка с пулеметами занять опушку леса (что к юго-западу от Конина), а вправо и влево развернуть свои полки. Командир батареи, в тщетных поисках наблюдательного пункта и позиции, задержал батарею на правом берегу. В это время немецкая конница выдвигает на позицию свои гаубицы, открывается сильный огонь по опушке, занятой батальоном, и по мосту, разворачивается в боевой порядок и, охватывая Кавказскую кавалерийскую дивизию с обоих флангов, угрозой отрезать ее от моста, принуждает к отходу. Кавалерия уходит, и вся тяжесть боя ложится на батальон, который под сильным огнем гаубичных немецких батарей и натиском кавалерии отходит на мост, потеряв свои пулеметы и понеся значительные потери. Противник мост не форсировал, и дальнейший отход прошел благополучно. Таковы сведения, полученные нами с запада, несколько нас удивившие, так как появления кавалерии противника на левом берегу реки Варты у Коло и Конина, со стороны Турека, куда направился наш кавалерийский корпус Новикова, мы никак не ожидали.