На морских дорогах

— Скорость хода 28 узлов, — говорил, словно сам с собой, Степанов. — Крупнокалиберная дальнобойная артиллерия, восемь торпедных аппаратов, самолет-разведчик на палубе. Может совершить 21 тысячу миль без пополнения запасов. — Адмирал посмотрел на нас. — Такой разгромит вашу ледовую армаду издалека, не приближаясь на выстрел ледокольных хлопушек.

— А вы не пускайте его в Арктику, — вспылил Папанин. — У вас и самолеты, и подводные лодки — и вдруг немцы в Карском море?!

Иван Дмитриевич заторопился:

— Пойдем, Константин Сергеевич, дадим команду. А вы, Георгий Андреевич, пожалуйста, стерегите Карское море. Без ледоколов нам делать в Арктике нечего.

Степанов положил руки на стол, кивнул Папанину:

— Будем искать «Шеера». Однако искать его в такую погоду — все равно что ловить блох на брюхе медведя: и хлопотно, и опасно. Да и сил маловато для такого дела.

Командующий знал, что говорил. Несколько дней как на обширные пространства Севера навалились густые туманы, и ясных дней синоптики пока не предвидели. Но самое страшное заключалось в том, что вражеский рейдер, как выяснилось потом, не намеревался проникнуть в Карское море, а уже находился там. Он пробрался туда еще 18 августа по чистой воде севернее мыса Желания на Новой Земле и, как хищный зверь, крался во льдах, выслеживая жертву. Правда, первые дни робко. Командир «Шеера» каперанг Меендсен-Болькен был весьма плохо осведомлен о полярных морях и боялся неожиданностей…

Разговаривая у Степанова, мы еще не знали всего этого.

Вернувшись к себе, наметили план действий. Мне надлежало срочно составить телеграмму на Диксон, в штаб западных операций.

Через два часа зашифрованная телеграмма полетела в адрес начальника штаба операций в западной Арктике Арефа Ивановича Минеева. Я приказал немедленно выводить все ледоколы и транспорты на восток. Однако пугать «карманным линкором», как мы договорились с Папаниным, не стал.

Не помню, через сколько часов пришел ответ Минеева. Я не сразу поверил своим глазам. Ареф Иванович радировал примерно следующее: суда бункеруются и будут готовы к выходу только через три дня. Надо сказать, что Минеев — один из самых заслуженных и опытных полярников, и он не мог представить себе, что суда пойдут в ледовое плавание без достаточных запасов топлива. А мою телеграмму он, видимо, счел обычным подталкиванием. Три дня в наших арктических делах срок небольшой. Но в данном случае медлить было нельзя.

Я послал вторую радиотелеграмму с категорическим подтверждением приказа. Минеев снова прислал неудовлетворительный ответ, правда несколько сократив сроки выхода судов.

Представил себе на минуту, как по диксоновскому порту, по транспортам, ледоколам незаметно подкравшийся тяжелый рейдер открывает огонь из тяжелых орудий. И решил немедленно доложить обо всем Папанину.

Папанин внимательно все выслушал, взглянул на ответы Арефа Ивановича… и взорвался.

— Он хочет, чтобы крейсер потопил пароходы обязательно с полным бункером! — кричал Папанин. — Бери карандаш, записывай.

Иван Дмитриевич продиктовал резкую телеграмму, после которой места для рассуждений не оставалось.

— Можно бы и помягче, Иван Дмитриевич, — попробовал я вмешаться.

— Не твое дело, — и он размашисто подписался.

В штабе быстро зашифровали телеграмму и отправили Минееву. На следующий день, 19 августа, наши суда покинули Диксон.

Чтобы читатель мог проследить путь каравана, приведу некоторые данные по ответу капитана ледокола «Красин» М. Г. Маркова:

«19 августа. 15 часов 00 минут. На борту ледокола состоялось совещание капитанов судов, следующих на восток, созванное начальником операции А. И. Минеевым.

19 часов. Снялись с якоря порта Диксон. Порядок следования в караване: „Красин“, „Азербайджан“, „Донбасс“, „Комсомолец Арктики“, „Щорс“, „Чернышевский“, „Моссовет“, „Двина“, „Ельна-2“.

Ход 9 миль. В море льда мало. Встречавшиеся ледяные скопления обходили.

20 августа. 19 часов. Прошли под южным берегом Кравкова, так как севернее авиаразведкой был показан лед.

21 августа. 00 часов. При подходе к острову Белухи накрыл густой туман. Ход сбавлен до 5 миль. 07 часов. Тумин рассеялся. Скорость 8 миль. Караван следует проливом Матиссена. Чисто. 19 часов 20 минут. Накрыл густой туман, ход сбавлен до 5 миль.

22 августа. Туман. 02 часа 30 минут. Получено сообщение по радио, что ледокол „Ленин“ слышит наши гудки27. 03 часа 15 минут. Открылся остров Гансена и стоящие там „Ленин“ и танкер „Хопмаунд“. Передано приказание ледоколу и танкеру занять место в караване.

Все суда следуют в бухту Оскара.

07 часов 25 минут. Стали на якорь в бухте на глубине 30 метров.

23 августа. 10 часов 35 минут. Бухта Оскара заполняется дрейфующим льдом. Перешли на более спокойную стоянку. 15 часов 20 минут. Бросили якоря на южной стороне острова Гансена (Гелланд-Гансена. — К. Б.).