На морских дорогах

Вскоре после того, как его брат ушёл на своём драккаре, молодой северянин был признан Эриком готовым к испытанию. Они отправились в Берн, где около двух недель он жил в длинном доме, предназначенном для соискателей. Все молодые парни там старались ровно общаться, никто не забывал, что они тут конкуренты, но однако скоро могут стать братьями по оружию. Но несколько эксцессов всё-таки случилось, замкнутое пространство вообще способствует росту напряжённости в коллективе. Любителей почесать кулаки тогда просто разогнали по углам дружинники, ничего не сказав, но в день испытания их выгнали с двора конунга. Это не закрывало им путь на дороге воинов, но однако максимум тех, кто не может держать себя в руках — это дружина какого-нибудь ярла. Хирдман конунга должен себя контролировать. А ещё не отступать даже тогда, когда видит свою смерть.

В этом и оказался главный смысл испытания. Чтобы начать чесать кулаки о таких же соискателей нужна лишь драчливость, а любовь к схваткам самим по себе — это ещё не показатель смелости. Тормоду стало понятно, почему все дружинники молчат о испытании, там убивают будущих дренгов. К счастью лишь метафорически, опытные хольды не наносят смертельных или калечащих ран, а вирдманы стоят за дверьми наготове, но ощущения от этого не менее яркие. Однако ему хватило силы воли и твёрдости характера, чтобы преодолеть и это, теперь он точно знал, что не отступит даже перед ликом смерти, не опозорит свой род и войдёт в Вальхаллу с высоко поднятой головой. Это давало надежду, что ему всё-таки удастся превзойти брата.

Тормод любил Альвгейра, как и положено относиться к столь близкому родичу, но однако не мог ему не завидовать. Суртур уж с его магическим талантом, сильные воины не раз и не два убивали сильных вирдманов. Другой разговор, что он к йотуновым двадцати годам обзавёлся свои драккаром, причём зачарованным так, что хоть стой, хоть падай! Ему даже не помешал тот факт, что по воле Великого Конунга он изгнанник. Что сказать, голова у остроухого всегда соображала хорошо, свою неудачу он сумел превратить в величайший успех, на котором судя по всему не планировал останавливаться. А Тормод не собирался долго плестись позади ушастого родственника.

Всю зиму и часть весны он натурально рвал жили, пытаясь всё и везде успевать. Упражнения с оружием? Он был в числе лучших, уступая лишь Бьёрну Рагнарсону, но тот был сыном ярла, у него были лучшие учителя из возможных, да и сам парень был на диво силён и ловок от природы. Уже то, что он не сильно ему проигрывал было достижением. Навигация? И тут Тормод опять был впереди почти всех. А ещё умел весьма неплохо читать и писать, что было статусными навыками, которыми мало кто владел на достойном уровне, если вообще владел. Не удивительно, что он быстро завоевал авторитет, старые дружинники выделяли его, а дренги следовали за ним. Собственно условный хирд молодёжи, в составе которого их гоняли почти всю зиму, разделился на две неравные части, причём за Тормода стояло больше людей, чем за Бьёрна. Свой в доску сын кузнеца пришёлся парням куда как более по душе, чем отпрыск ярла, в котором порой проскакивала откровенная надменность.

Однако вскоре их всё равно разделили, отправив на разные драккары дружины. Но опять же по всем признаком старшие хольды принимали решения взвешенно и каждый попадал куда надо. В частности сын ярла угодил на корабль форинга, правой руки их вождя. А вот Тормод стал дренгом на борту драккара конунга. Выдающееся достижение, тем более что на подобных кораблях обычно бывают одни ветераны. Вероятно их обоих признали перспективными для дальнейшего обучения.

Сейчас же они шли на юг с не самыми мирными намереньями. В прошлом году вольный город Аррарстанд решил перестать терпеть общину ассонов на своей земле. Сначала стража и простые горожане попытались напасть на слободу северян, но те похоже держали ухо востро и сумели отбиться. А затем спешно погрузились на корабли, на которых отчалили на север пока за малый посёлок не взялись всерьёз. Со слов старейшины, прибывшего ко двору Сигурда Фреккисона, конфликт разгорелся от того, что властители города позавидовали богатству ассонов. Что-то такое наверняка было, но Тормод не верил, что дело ограничивалось этим. Подобное было бы подозрительно понятным делом, так не бывает.