«На Москву». Из истории белой борьбы

Опубликованием этого письма и призывом объединиться Великий Князь Николай Николаевич совершил то давно жданное «выступление», к которому так стремились широкие зарубежные русские круги. «Выступление» это было совершено не в форме приказания, не в форме возложения на себя какого-либо звания, а только в форме широкого призыва, так как Великий Князь остался верен своему принципу – дождаться того времени, когда общие условия позволят это сделать. Для этого необходима была длительная работа.

Но для одной группы русской эмиграции – для армии – такие условия давно уже назрели. Отдавая приказания по армии, Великий Князь мог быть уверен, что они воспримутся именно как приказания, и что для возглавления Русской армии наступило время.

В соответствии с этим Великий Князь Николай Николаевич издал приказ следующего содержания:

«Главнокомандующему армией

генералу барону Врангелю.

Получив письмо Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны, оглашенное 7 (20) октября с.г., я призвал всех, одинаково мыслящих с ее Величеством и мною, объединиться и продолжать работу на дело спасения России.

Для полного объединения в моем лице всех военных, я впредь принимаю на себя руководство через Главнокомандующего как армией, так и всеми военными организациями.

Приказания войсковым частям и означенным военным организациям будут мною отдаваться через Главнокомандующего.

Все начальники отдельных частей, военных учреждений, военных заведений, военных организаций, а также председатели Офицерских Союзов и объединений будут назначаться мною.

Приказываю Главнокомандующему объявить настоящее мое распоряжение всем кому надлежит, к точному и неуклонному исполнению.

Великий Князь НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ». 16 ноября 1924 г. Шуаньи.

Приказ этот был обращен к одной армии. Но армия не переставала быть носительницей русской государственной идеи. Георгиевский штандарт был тесно переплетен с русским национальным знаменем. И, принимая на себя командование армией, Великий Князь уже тем самым брал на себя руководительство русским национальным движением.

Еще 16 декабря 1923 г., когда возникли в широких общественных кругах переговоры о возглавлении национального движения Великим Князем Николаем Николаевичем, генерал Врангель предусмотрел это положение и формулировал его в своем приказе. «Хотя до настоящего времени Великий Князь Николай Николаевич и не принял еще на себя общего руководства национальной работой, – говорилось в в этом приказе, – но и ныне уже эта работа ведется из Парижа находящимися вблизи Великого Князя людьми в соответствии с высказываемыми Им пожеланиями, обязательными для тех, кто отдал себя в Его распоряжение. Большая нравственная ответственность спадает с меня. Отныне все вопросы политические – международного характера, по объединению национальных русских сил и т. д., не лежат более на мне и на представителях армии. Для выполнения дальнейшей работы, связанной с разрешением этих вопросов, мною предоставлены все имеющиеся в моем распоряжении для этой работы силы и средства».

Уже тогда, из Белграда, нельзя было вести политической работы, и чисто географически работа эта для генерала Врангеля была невозможна. Центром национального движения становился Париж, вблизи местопребывания Великого Князя.

Теперь же, после принятия Великим Князем командования над армией, сложившееся фактически положение укреплялось формально: Главнокомандующий оставался первым солдатом среди своих солдат.

Приказ Великого Князя был восторженно принят русским зарубежным воинством. Русское офицерство, как мы уже говорили раньше, обретало Вождя, непрерывно соединяющего его со старой Российской армией.