На мостике тральщика

— Счастливое совпадение: четырнадцатый номер корабля, а завтра, четырнадцатого числа, мы будем в родном мне городе — Одессе, где сейчас находится моя семья.

Я невольно подумал о своей жене — она еще в июле вместе с матерью уехала в Москву, а затем к моим родным в Серпухов. Городок этот становится прифронтовым…

Наш разговор прерывает звонок — сигнал о приближении к кораблю старшего начальника. Спешу к сходне, чтобы встретить его, К нам прибыл капитан–лейтенант Б. А. Янчурин, командир второго дивизиона тральщиков. Бывает, что ему приходится выходить в море на боевые задания и с нашим кораблем, входящим в первый дивизион. Лишь около месяца назад Владимир Алексеевич назначен комдивом, но его уже хорошо знают и уважают на тральщиках. Янчурин — отличный моряк, всегда справедлив, вежлив, тактичен. Я не помню случая, чтобы он когда–либо вспылил, повысил на кого–то голос. Забегая вперед, скажу, что дивизионом Янчурин командовал до января 1944 года, когда он получил повышение.

Капитан–лейтенант Янчурин следует с нами в Одессу, где находятся два корабля его дивизиона. Я рад этому: когда рядом находится такой опытный командир, чувствуешь себя увереннее.

…Приемка груза закончена. Бочки и боеприпасы надежно закреплены. Лейтенант Сотников докладывает о готовности тральщика к походу.

В пятнадцать ноль–ноль поднимаюсь на мостик и даю колоколами громкого боя сигнал: «По местам стоять, со швартовов сниматься!» Через несколько минут «Щит» плавно отходит от причала и постепенно увеличивает ход до полного.

Море спокойно, дует легкий ветерок. И если бы не боевая обстановка, переход в Одессу мог стать приятной морской прогулкой. Эта мысль, мелькнувшая в голове, тут же вызывает горькую улыбку. Как бы ни было чистым небо, над нами висят черные тучи войны.

По привычке окидываю взглядом корабль. На боевых постах люди, как всегда, готовы к отражению атак противника. Рядом со мной Янчурин. В походе он почти не покидает мостика.

Давно скрылся за кормой Севастополь. Заметно темнеет. А когда наступила ночь, впереди по курсу замигав Тендровский маяк. Он включен специально для нас. Теперь нам легче ориентироваться — ведь в этом районе почти все побережье занято врагом.

Совсем рассвело, когда мы, обойдя Тендровскую косу, входим в залив. Помня о горьком опыте с одним нашим тральщиком, севшим здесь на мель, приказываю потравить якорь–цепь. Это в случае необходимости позволит нам сразу же стать на якорь. Идем к берегу, периодически измеряя глубину.

В шесть ноль–ноль становимся на якорь. Хотя командование авиаэскадрильи было предупреждено по радио о нашем приходе, на Тендре не заметно какого–либо движения. Приходится вызывать сигнальный пост. Мы начинаем нервничать: самолеты противника могут появиться в любую минуту, а тральщик, находясь на якоре, лишен маневра.

Лишь около восьми часов к нам подходит катер. Выяснив цель нашего прихода, он возвращается к пирсу. Вскоре появляется сейнер. За два рейса он перевозит весь груз, и мы тут же снимаемся с якоря.

Идем полным ходом. Вокруг море пустынно. Хорошо бы проскочить в Одессу незамеченными. Но нет, это не удается. В районе Дофиновки вражеские батареи открывают огонь. Хотя первые залпы ложатся с перелетом, я начинаю маневрировать зигзагом — короткими переменными курсами, — чтобы затруднить гитлеровцам прицельную стрельбу.

Через несколько минут огонь прекращается, не причинив кораблю вреда. Однако впереди нас ждет новая опасность — противник давно пристрелялся по узким воротам боновых заграждений[8] Одесского порта. Как и в предыдущие походы, решаю заходить в порт на полном ходу. Ко мне обращается краснофлотец Камиль Мехтеев:

— Товарищ командир, разрешите стать за руль.

Мехтеев хороший рулевой, но у нас стало правилом: в сложных ситуациях рулевую вахту несет Баглай. Откровенно говоря, меня это начинало тревожить — случись что–либо с Баглаем, тогда как? Нет, надо приучать к действиям в трудных условиях и других рулевых. И я стал это делать, но постепенно, сначала в менее сложных обстоятельствах. Теперь же положение не из легких. И все же решаюсь дать Мехтееву «добро», но предупреждаю, чтобы рядом с ним находился Баглай.

Приближаемся к боновым заграждениям. Они открыты. Даю команду рулевому — держать на боновые ворота. И тут же слышится зловещий вой: вражеская батарея открыла огонь. Первые снаряды ложатся за кормой. Теперь мы в самой опасной точке.

— Держать точно на середину ворот, — требую от рулевого.