На нарах с Дядей Сэмом

Мне, копирайтщику-любителю, представлялось, что этот психотерапевтический фокус должен был обязательно найти отражение в объявлениях о приеме на работу: «Избавьтесь от комплекса неполноценности! Станьте федеральным исправительным офицером! Лечение без лекарств!»

…Если зэки обращали внимание и истекали слюной при виде настоящих кикимор, то что было говорить о реакции на более-менее красивых женщин! Единичных и от этого еще более ценных экземпляров. Бриллиантах тюремного ведомства. Сверхредких дуболомшах и вольняшках из больнички, школы и офиса.

Стоило лишь прекрасным незнакомкам появиться на компаунде, как они тут же становились центром внимания. Зэки прекращали работу, тренировки или движение из пункта «А» в пункт «Б». Как и во всем другом зазаборном сюре, дело доходило до парадоксов…

Как-то раз «усталый, но довольный» Лев Трахтенберг возвращался из тренажерного зала. Впереди меня оказалось человек тридцать зэков, идущих на обед. Чувствовалось и слышалось, что возбужденных.

Я прибавил ходу и оказался в конце их каравана, пытаясь разобраться, что к чему.

Оказалось, что хвост заключенных выстроился вслед двум дамам в партикулярных цветных одеждах. Одну из них, сорокалетнюю мисс Коллинс я знал – она служила в Business Office[629]. Другую, немного помоложе, негритянку в обтягивающих джинсах и с той самой пресловутой «осиной талией», я видел впервые.

Грациозные девы явно направлялись в столовую, где раз в неделю, перед обедом представляли свои департаменты. Во время псевдодемократической процедуры осужденный народ мог подойти к чиновнику и попытаться решить вопрос в неформальной обстановке. Напрямую и без бюрократических проволочек. Yes, right…

Свежо предание – работники Форта-Фикс и главные надзиратели тусовались меж собой, попивали кофеек из бумажных стаканчиков и в большинстве своем просто отфутболивали страждущих: «Подайте прошение в письменном виде». И все возвращалось на круги своя. Недаром английскую аббревиатуру «ВОР» (Bureau of Prisons) заключенные расшифровали на свой лад «Backwards on Purpose». То есть: «Специально наоборот».

…Женщины наверняка знали, что за ними след в след бредут истосковавшиеся по плоти сидельцы. Однако ничего не могли с этим поделать – формально ничего предосудительного не происходило. Они ускоряли шаг – то же самое делали их преследователи. И наоборот. Как в славном танце «летка-енка».

Исправработницы нервно переговаривались между собой. При этом на всякий случай держали правые руки на «тревожных кнопках», висящих у них на боку и обязательных для всех, входящих на зону.

Стоило кому-то из офицеров или работников нажать (просто нажать) на эти мудреные «воки-токи», как со всех сторон к ним на подмогу бросились бы десятки зольдатен.

Во время подобных ЧП, случавшихся практически ежедневно, зэки любили ставить на победителя кросса – кто из жиртрестов добежит первым…

Сексуально-озабоченные узники тоже знали про тюремную GPS и красную кнопку. Поэтому они восхищались нимфами без единого звука. При помощи немного абсурдной и очень живописной пантомимы.

Одни по-французски посылали двум миледи воздушные поцелуи, другие рисовали в воздухе пышные формы a`la Рубенс, третьи совершали подозрительные телодвижения тазом: вперед-назад, вперед-назад. Этакий запредельный пост-модерн-андерграунд балет из жизни тычинок и пестиков!

Не менее живописные «картинки с выставки» происходили во время моих тяжелоатлетических забав. Между 7.30 и 8 утра, прямо перед началом дуболомского рабочего дня, когда мимо огороженного сеткой рабица загона с полуразвалившимися тренажерами спешили на смену фельдшерицы-санитарки-лаборантки в розово-бело-голубых форменных «пижамках».

При виде появившегося из проходной женского пола, Правила Нехорошего Тона предписывали остановить всяческие упражнения, подойти поближе к сетке и громко заулюлюкать. Так, чтобы труженицы красного креста вздрогнули и засеменили в медсанчасть мимо «проклятого места» еще быстрее.

Иногда, когда восхищение достигало совершенно заоблачных высот, «сестрички» начинали какие-то оживленные радиопереговоры.

Через минуту в тренажерном зале появлялся дежурный лейтенант с патрулем, делал весьма грозное внушение и закрывал «джим». Отправить в «дырку» все сто человек – посетителей качалки он не мог, выявить зачинщиков – тем более. Именно этим и пользовались наши накачанные соловьи-разбойники с отрицательным IQ. Получалось, что из-за нескольких сексуально озабоченных «интеллектуалов» страдали все. Морду им, однако, не били и даже не особенно ругали. Дело касалось святого – женского вопроса. Одни безмозглые мачо солидаризировались с другими безмозглыми мачо. Да здравствует 1 Мая!

…Похоть так и витала в нашем воздухе. Порою она приобретала особенно экзотические формы. Как в мире животных – на уровне обоняния. Зэки шли на запах, жадно втягивая в себя женские феромоны, случайно занесенные в наш виварий.